Уютные истории. Ирина Александровна Судакова

который уже оттрубил свое в колонии и чувствовал себя паханом среди местной молодежи. Впрочем сынуля дома не показывался. А вот Тома с Семой бухали ежедневно, на что – не понятно, поскольку постоянно нигде не работали. Было забавно наблюдать, как по утрам две анорексичные фигуры, взявшись за руки и пошатываясь, выходили из подъезда навстречу приключениям. Забавно потому, что с вечера, громко поругавшись, Томка, как часто водилось, выгоняла своего благоверного из квартиры и запирала дверь. А так как, по-видимому, ключ у них был только один, а от подъезда не было вообще, Семен бегал вокруг дома, громко и нецензурно выражал свой взгляд на происходящее, звонил в домофон, перебирая все квартиры по очереди, и когда, наконец, кто-то из соседей не выдерживал психической атаки и все-таки открывал ему подъездную дверь, он начинал биться в дверь квартирную. По звукам казалось, что крепость штурмуют осадным орудием. Томка сидела как мышка, а замученные соседи вызывали, наконец, наряд полиции. Доблестные гаранты закона приезжали, проводили бедолаге автомобильную экскурсию по городу на час-два от силы и возвращали к отчему дому, напоследок сделав физическое внушение. Притихший и слегка протрезвевший скандалист тихонько скребся в дверь, подруга сдавалась, впускала. И воцарялась тишина.

      Итогом ночного спектакля был недосып и испорченное настроение у всех жителей подъезда. Кроме сладкой парочки.

      Ниночке негатива добавили еще и воспоминания о вчерашнем происшествии. Тревожила пропавшая статуэтка и сдвинутые ведра. Осторожно встала с постели, чтобы не потревожить спящее тело мужа, умылась, оделась и вышла в подъезд.

      На втором этаже щелкнула дверь, приоткрылась. Лилия Сигизмундовна, следившая в дверной глазок за жизнью всего подъезда, в шикарном бархатном халате до пола и домашних туфлях выплыла на площадку. Это была большая женщина, хоть и маленького роста, поэтому просто обойти ее было трудно, и Нина остановилась под осуждающим взглядом.

      – Душа моя, – начала соседка хорошо поставленным низким голосом. Если бы факт ее работы нянечкой в детском саду не был самой дамой широко обнародован, можно было бы подумать, что она оперная певица. – Я хотела бы сделать тебе замечание. Ты совсем не ухаживаешь за своим мужем. Поздно приходишь с работы, плохо следишь за одеждой. С такой-то внешностью и растянутые треники! Куда это годится! Знаешь сколько сейчас одиноких женщин? Ведь уведут. Поверь моему опыту!

      – Лилия Сигизмундовна, при всем моем уважении, я не могу с вами разговаривать: спешу на работу. – Тоненькая фигурка, наконец, прошмыгнула почти под рукой атаманши. – Я приму к сведению ваши замечания.

      Иногда эта женщина казалась Нине той самой свекровью, о которой сочиняют анекдоты и рассказывают обиженные невестки. Дама, совершенно не понимая неуместности своих замечаний, вмешивалась в жизнь Оленевых, и не только их.

      На первом этаже у нехорошей квартиры ее караулил Сема, видимо, услышав голоса сверху. Иногда Ниночке казалось, что выход