Изложенное и привело нас к выводу о том, что эффективность правовой нормы есть ее внутреннее свойство, ее потенциальная сила, качественный компонент, выражающийся в способности при минимальных социальных издержках обеспечить достижение тех целей, которые поставлены перед данной нормой[109]. Такое понимание эффективности правовых норм вполне приемлемо и при определении эффективности норм отдельных отраслей советского социалистического права, в том числе и уголовно-процессуального, с учетом, естественно, специфики регулируемых ими общественных отношений.
Здесь, однако, следует, прежде всего, отметить, что в отличие, например, от норм материального уголовного права, нормы уголовно-процессуального права в каждом отдельном случае их применения «не закрепляют (отменяют, ограничивают и т. п.) фактически сложившиеся правовые отношения, а создают новые»[110]. В их создании участвуют обычно несколько, а иногда и комплекс, процессуальных норм. Между такими нормами существует более тесная взаимосвязь и взаимозависимость, чем в нормах материального права. Социально полезный результат здесь, как правило, является следствием действия ряда норм и даже правовых институтов.
В силу сказанного об эффективности процессуально-правовой нормы, степени ее эффективности можно судить лишь в неразрывной связи с деятельностью по ее применению.
Правоприменительная деятельность есть одна из форм реализации права. Свое оформление такая деятельность находит обычно в правоприменительном акте. Эффективность правоприменительной деятельности есть не что иное, как способность обеспечить такую согласованную с требованиями закона реализацию правовых норм, которая бы при наименьших издержках максимально положительно воздействовала на регулируемые общественные отношения и поведение их участников в предписываемом направлении. Л.И. Брежнев особо подчеркивает, что осуществляться эта деятельность должна «экономно, с наименьшими издержками и наибольшей отдачей для общества»[111].
Проводя разграничение между определениями эффективности процессуально-правовой нормы и эффективности деятельности по ее применению, мы не забываем о том, что сами по себе они представляют лишь составные части более общего понятия – правового регулирования и что они находятся в самой тесной взаимосвязи друг с другом. Раздельное их рассмотрение полезно по ряду соображений, в том числе, например, в силу необходимости выявления причин изъяна в действиях какого-либо конкретно взятого правового установления: зависят ли они от недостатков правоприменения или являются следствием пробелов, неполноты содержания или нечеткости изложения самой правовой нормы.
Вместе с тем в рамках данного исследования мы