Фил продолжал смотреть на меня, увеличивая звук на телевизоре.
Девушка засмеялась на один из вопросов ведущей и что-то шепотом ей ответила.
Он включил мне запись. Это была запись двухгодичного выпуска шоу «В гостях у Шенри».
– Ну… Поползли слухи, что твоя новая книга так хорошо продалась, что ты даже присматриваешь себе новый дом, это правда? – спросила Вайона.
– Это правда, – подтвердила девушка, – Я нашла отличный дом на Викфилд-Роуд!
Запись остановилась. Фил положил пульт на подлокотник стула, сопровождая это громким щелчком.
Комната была в абсолютной темноте, лишь дверное окно освещало коридор, словно давая подсказку, куда нужно бежать. Я был более чем уверен, что Фил сейчас сверлит меня взглядом, и никакая тишина не помешает ему погнаться за мной.
Сорвавшись со стула, я задел коленом край стола, из-за чего вся посуда, находящаяся на столе, брякнула с соответствующим звуком. Голова гудела, а ноги стали ватными и невыносимо тяжелыми. Это какой-то жуткий фильм ужасов, где мне отдали главную роль, и по сценарию подобных фильмов входная дверь, куда я сейчас и бегу, должна быть закрыта.
Но она открывается с первой же попытки.
Я выбегаю на улицу и медленно оборачиваюсь, восстанавливая дыхание. Распахнутая дверь с всепоглощающей темнотой отчетливо засядут в моей памяти надолго. Меня начало потряхивать, и я потянулся в карман за ключами от дома, которые затерялись где-то в джинсах.
Руки еще сильнее затряслись, когда я был уже у своей входной двери. Из-за фонаря на веранде я выглядел как сладкая жертва для маньяка-убийцы. Даже придумывать ничего не пришлось, все так и есть на самом деле. Я обернулся два или три раза, но ничего не изменилось: он даже не закрыл дверь. Когда я наконец вытащил ключи, они упали на пол.
– Да чтоб тебя! – я пригнулся и схватил их, попутно думая о том, что именно в такие моменты героев фильмов настигает конец.
Пару движений ключом и дверь отворилась.
Залетая внутрь, я сталкиваюсь с коридорной тумбочкой: как результат, часть одежды и обувь слетают со своих полок. Но меня это не волнует. Меня сейчас не волнует ничего, кроме тех слов, что я услышал на записи. Будь здесь мой психотерапевт, она бы описала мое состояние как «на грани сумасшествия». Трясучка не прекращается, и я пытаюсь вспомнить, где я оставил стационарный телефон.
Телефон оказался на кухонном столе, потерявшимся среди грязной посуды.
– Давай, давай, возьми трубку, ну же! – взвыл я, когда услышал длинные гудки.
Я набрал еще раз знакомый номер, где в ответ прозвучал автоответчик:
«Если вы позвонили мне, значит, у вас что-то важное, но, к сожалению, меня сейчас нет дома! Перезвоню, как только смогу!»
– Еще как важное, черт тебя подери! – прокричал я в трубку и швырнул телефон в настенные шкафчики.
Сейчас я и сам был согласен с тем, что мое состояние походило на сумасшествие. Я не знал, что делать и чего ожидать