Но теперь-то передо мной на тарелке лежала не картошка фри, а настоящее мучение. Я огляделась, высматривая удобное местечко. Через несколько столов от меня сидела наша учительница Гина с новой неоновой прядкой в чёлке и болтала без умолку. Нет, рядом с ней я не сяду. И возле Ястребицы тоже, она с меня глаз не сводит, наверняка станет следить, чтобы картошка оказалась у меня в животе.
– Пойдём, – сказала я Марьям и потянула подругу за собой к неприметному столу у самого выхода.
– Но он такой неуютный, – запротестовала она.
Я многозначительно посмотрела на неё, и она сразу всё поняла.
Мы почти не разговаривали. Я думала лишь о том, как бы незаметно избавиться от картофелины. Я медленно жевала котлету и одновременно чистила картошку ножом. В конце концов я её наполовину очистила. Марьям с интересом за мной наблюдала. Она съела свою картошку и даже не пикнула.
Сегодня мне достался ужасно гадкий экземпляр. Содрогнувшись, я отрезала мерзкий коричневатый кусочек, а остальное раздавила и размазала по тарелке и прикрыла сверху эту липкую жижу салфеткой. Потом посмотрела на Марьям:
– Ну что, ловко получилось?
– Совсем не видно, – согласилась Марьям.
Мы направились к помойному баку. Там стояла Ястребица, но она ничего не заметила. Я выбросила всё в ведро. И вздохнула с облегчением.
Вечером я в сто пятый раз попросила маму и папу написать мне записку с освобождением от школьной картошки. Но ничего не вышло. Мама была неумолима:
– Ты слишком привередничаешь! Другие-то дети все едят.
– Но я не как все!
– Конечно нет, – вздохнула мама. – Вот если бы у тебя была аллергия, тогда бы тебе нельзя было есть картошку.
– И вот тогда бы нам пришлось написать тебе записку, – пошутил папа.
Иногда с папой очень весело, но на этот раз повода веселиться не было.
После нескольких спокойных дней, когда в меню были кус-кус, рис и паста, снова настал черёд картошки. «КАРТОШКА» было написано огромными буквами на доске у входа в столовую. К сожалению, на этот раз меня поджидала неудача. Мало того что мне не удалось скрыться от глаз Ястребицы, так ещё и Гина ко мне приклеилась. Она плюхнулась за стол, где сидели мы с Марьям, Адам и Рафаэль.
Я как раз начала свой трюк с чисткой картошки.
– Да как ты чистишь? Надо осторожнее, Астрид, – улыбнулась мне Гина.
Меня едва холодный пот не прошиб. Я уставилась на её прядку – такую же противно зелёную, как и мерзкий комок на тарелке. Марьям тоже встревожилась. Я поняла, что под пристальным взглядом Гины мне не удастся размазать картошку по тарелке. Вечно она во всё нос суёт! Хоть и пытается скрыть это улыбочками и льстивыми фразочками.
– Вот бы недельку пожить без уроков, – начала Марьям. Ей тоже опостылело в школе. Но какой толк говорить об этом с Гиной!
– Что ж, давайте выберем какой-нибудь урок, который всем по душе, – предложила Гина и улыбнулась.
Пока