Даша глотнула из рюмки. Вино было по-прежнему сказочно вкусным и ароматным, только слегка согрелось. Не сильно, совсем чуть-чуть.
– Призрак шагнул ко мне в комнату с балкона. Ночи стояли тёплые, и балконная дверь была открыта настежь, хотя сомневаюсь, что дверь остановила бы его, даже будучи закрытой. Не помню, что я почувствовал, увидев его, и о чем подумал. Я просто оцепенел. Это был призрак мужчины, рослого, грузного, с растрёпанными тёмными волосами и короткой тёмной бородой. Позже у меня возникла необъяснимая уверенность, что он художник. Глядя на меня в упор, он поднял руку и провёл ладонью поперёк своей шеи. Этот жест, вероятно, намекал на способ, каким он самовыпилился из этого мира. Или его выпилили. Вот, собственно, и всё. Призрак растаял в воздухе, а я, дрожа с головы до ног, лежал и таращился на то место, где он растаял. Час или два голова у меня не варила совершенно. Потом я начал потихоньку вспоминать, что слышал и читал о призраках. Потому что все мы, разумеется, что-то о них слышали и читали. Я вспомнил, что призраки являются людям тогда, когда хотят получить помощь, передать послание или инструкцию. Например, «мое мертвое тело находится в багажнике ржавого «Москвича-2140» белого цвета, припаркованного во дворе дома такого-то по улице такой-то, умоляю, похороните меня по-христиански, иначе не обрести мне покоя». Где находится мёртвое тело явившегося мне художника, я знал точно. Но что с этим знанием делать?
Вечер был тёплый, и первое, что сделала Даша, оказавшись сегодня в доме, – открыла настежь одну из створок большого трехстворчатого окна. Внезапный порыв ветра надул, приподнял штору и заодно впустил в гостиную чуть больше света с улицы, чем проникало до сих пор. Это позволило Даше разглядеть почти идеальный овал лица сидящего напротив