Черные чулки натянула машинально, выпрямилась, отметила, что они в принципе единственная вещь, помимо платья которая подходит к моему настроению и поддавшись порыву натянуть еще что-нибудь черное, накинула на плечи черную кожану, вместо привычного пальто, и выскочила из дома.
Лодочки выбивали дробь на асфальте, пока шла к машине. Они жутко раздражали, когда ехала за рулем, сменную обувь не взяла, и нога то и дело норовила соскользнуть с педали, но безумно пригодились, когда припарковалась у управления и вышла из машины заметив в паре метров внедорожник Суворова.
Он видел, что я заходила вчера к Марку в кабинет и наверняка в курсе моего позора – быть в очередной раз отвергнутой. Еще одна горсточка земли на крышку гроба моей гордости.
Схватила красную сумочку, почему-то именно ее взяла сегодня, чтобы хоть чем-то разбавить эту унылую черноту, и пикнув сигналкой развернулась на пятках, собираясь шагнуть в сторону КПП, но помня вчерашний инцидент, замерла и решила проверить, выложила ли телефон.
И в этот момент хлопнула дверца черного внедорожника, и моя спина против воли окаменела. Достала аппарат из сумочки, открыла машину и бросила телефон на панель, захлопывая дверцу.
За спиной послышались шаги, пикнула сигналка, и я поняла, что больше оттягивать этот глупый момент приветствия нельзя. Закрыла машину и повернулась, натыкаясь взглядом на мужскую фигуру.
– Привет, – постаралась сделать голос как можно более беззаботным, и даже улыбку на лицо натянула, но оказалось все мои усилия выглядеть безмятежно – впустую – Суворов в мою сторону даже не посмотрел.
– Привет, – скупо ответил и зашагал к дверям пропускного пункта, подчеркнуто игнорируя мою хоть и фальшивую, но все же улыбку.
Спасибо, теперь настроение еще гаже.
Двинулась следом, невозмутимо шагая мимо ряда машин, Суворов шел на шаг впереди, но не притормаживал, чтобы меня подождать хотя бы из вежливости и перекинуться парой фраз. А я намеренно не догоняла, просто шагала в такт, чтобы ему не показалось, что я пытаюсь привлечь к себе внимание.
И не смотря на эту глупую игру, я все равно ощущала его слишком близко. Аромат его одеколона окутывал, дразнил, напоминал о том, о чем совершенно неуместно помнить. Широкие плечи притягивали взгляд, они будто ожили и при каждом шаге покачивались, заставляя на них смотреть. Коротко стриженный затылок очень сексуально смотрелся вкупе с этой матовой кожаной, и я поймала себя на мысли что тащусь от Пашкиной стрижки.
Алё, Журавлева, очнись, ты двинулась кукухой!
Суворов дернул дверь КПП и вопреки ожиданиям, не стал входить, отступил, пропуская меня вперед, а я удивленная его жестом едва не врезалась в его плечо, но сумела избежать столкновения, лишь вскользь коснувшись его груди.
– Спасибо, – промямлила, не поднимая головы