– Я отпустил тебя, и теперь ты вернулся!
Эрнест не сразу сообразил, что это был тот самый сикх, который арестовал его возле отеля.
– Вы – хороший полицейский, – взмолился он. – Пожалуйста, помогите мне. Пожалуйста, найдите мою сестру – девочку в бежевой овечьей шапке-ушанке.
В ответ полицейский-сикх повернулся к нему спиной.
Пошатываясь, Эрнест добрался до своей квартиры, его глаза болели от недосыпа, правая рука пульсировала от боли после почти двенадцатичасовой игры на фортепиано. Внезапно он понял, насколько невнимательным был по отношению к Мириам. Учитывая теплую погоду, она не надела бы свою шапку-ушанку. Но он этого даже не заметил. Она хотела поговорить с ним, но он отказался. Он уделял ей слишком мало внимания, был бесчувственным. Он не был хорошим братом.
От запаха горелого арахисового масла его затошнило, а голова разболелась. Наступил полдень. Скоро ему предстояло вернуться на работу в клуб, но он не мог играть на фортепиано, пока Мириам отсутствовала. Он без сил опустился на камень перед своим многоквартирным домом и уронил голову между ног.
Перед глазами возник образ Лии, ее окровавленного, безжизненного тела, и он заплакал. Он никогда не рассказывал Мириам, как умерла Лия, и молча оплакивал ее вместе со своими родителями. Эрнест был полон решимости уберечь Мириам от любого зла в этом мире, потому что у Мириам, его невинной, мягкой сестры – книголюба, должна была быть жизнь, полная радости и справедливости. Но что он наделал? Если что-то случилось с Мириам, если ее избили, или похитили, или изнасиловали, или убили, как Лию, он никогда не смог бы себе этого простить.
– Эрнест.
Он резко вздернул голову. Перед ним словно во сне стояла Мириам, обхватив себя за плечи и прикрывая руками свою обнаженную грудь. На ней не было ни юбки, ни обуви, только нижнее белье. Кровь текла из ее носа.
– Мириам! Слава богу! Ты здесь! Где ты была? Что случилось? – Он бросился к ней.
Ее огромные глаза наполнились слезами.
– Какой-то головорез отобрал мои вещи, Эрнест. У него был нож.
– Боже милостивый. – Он заключил ее в свои объятия. – О, боже. Я думал, что потерял тебя. Я думал… Я так беспокоился. Я же говорил тебе не выходить из дома. Говорил же.
– Прости меня. – Мириам зарыдала, положив голову ему на плечо. – Я хотела найти работу, как и ты. Почему я не могу быть такой, как ты? Но никто не хотел меня нанимать. Люди плохо ко мне относятся. Я пыталась. Я так старалась. Я так напугана. Я не знаю, что делать.
– Теперь все хорошо. Я тут, Мириам. Я рядом. Я придумаю что-нибудь, чем бы ты могла заняться, хорошо? Я найду для тебя школу.
Ее глаза расширились.
– Здесь есть еврейская школа, Эрнест. Я проходила мимо нее. Ты запишешь меня туда?
Он снял с себя