В тот день я и мой единственный товарищ, которого у меня было желание брать себе в напарники – Паскуаль Моррети, находились в столовой после сытной трапезы.
Паскуаль был итальянцем, что был больше похож на какого-нибудь макаронника, нежели на Рудольфа Валентино. Он ни черта не понимал на своём собственном языке и слушал Литтла Ричарда чаще, чем Лучиано Паваротти. Мне этот человек приходился надёжным напарником и по совместительству лучшим другом, а значит очень дорогим человеком. В наличии у него было то, чему я всегда завидовал. Мускульные, волосатые предплечья, толстые пальцы, широкий плечевой пояс, толстая шея, хорошо развитые трапециевидные мышцы, боги, да они были просто огромными! И, конечно, солидный животик, итальянского мафиозника.
Вот чему не позавидуешь, так это его носу, похожему на картофелину и лысина, проявившаяся уже в его возрасте. Он был всего на два года меня старше, а уже прилизывал волосы назад и постоянно расчесывал их этой железной и маленькой расческой. Как видите, недостатков у Моррети было куда меньше, так что моё эго всё равно утопало в зависти.
А свою внешность в молодости я никогда не любил, хоть и был спортивным парнем. Острый нос, немного узковатые глаза, бритая голова, да и вообще, когда-то я был красавчиком. Но мне хотелось мужественности, а не слащавости. Если бы не моя жестокость распространявшаяся на врагов моей страны, то меня наверняка бы отправили чистить всей роте ботинки или драить сортиры. В молодости я всегда мечтал отрастить бороду, а с возрастом стать более суровым. Так оно и случилось к моему счастью. Но, сейчас, не об этом. А о том, как наш дурацкий диалог с Паскуалем (Боже какое же дурацкое имя ему выбрали родители) перешёл в начало битвы за Хюэ.
– Паскуаль, – обратился я к нему. В этот момент он снова причёсывал свои волосы. Мы с ним сидели на краю обеденного стола, который находился под навесом, из ткани тёмно-зелёного цвета. Лучи солнца едва касались ножей кожи и приятно её прижигали. А вот запах пота Паскуаля прижигал мои ноздри так, что это было вообще неприятно. Хотя и сам я пах не лучше. – Может тебе не стоит так мучиться со своими волосами? Давай, я достану свой нож, а он просто снимет тебе этот чёртов скальп. Приехав домой, ты сможешь всем говорить о том, что срезанный кусок кожи с твоей головы стал чипсом Вьетконговцев, когда тебя взяли в плен, из которого ты, кстати, по легенде героически бежал с израненной головой. Может узкоглазым не понравились Чипсы Саратога, и они решили произвести свои собственные, снимая скальпы с голов солдат США. Хм…, – Паскуаль Моррети продолжал зачёсывать волосы и с улыбкой посматривать на меня. – А, что? Превращать в правду эту легенду будет помогать то, что это будут чипсы наиредчайшей и ограниченной серии. Не каждый же день удаётся отловить парня в зелёной форме и как следует освежевать его