Перешагнув через себя.
Озерная гладь молчит,
Застыв зеркалом памяти.
Ковер травы кричит,
Тянется к ногам и просит
Раздавить его еще раз.
Вмять в земную постель.
Разворошить пожухлые листья
Пальцами огня.
Криком просит вырваться
Нерожденное еще меня.
Сирень цветет, как пули блеск сияя.
Окутала лицо и тянет.
Тянет в пучину и сплетения
Листвы, цветков, корней.
Одухотворив себя весной,
Заткнись и пой, как жил.
Живи и пей, как пил и пел.
Горестное горе быть.
Горе сладкое им стать.
И гадкое во мне кричит.
И рвет растаявшие части.
Пиит.
На струнах лиры был повешен тот,
Кто сжалился и поджигал, и становился на помост
Тот, чьей солью на губах костер
Окрасился, растрескавшись кристаллом.
Огонь, сине-зеленый,
Сожри меня, застынь и разбейся
О время.
И вкус приторный его
Крепнет и крепчает.
Стало душно.
Невыносимо жарко снаружи тем,
Кому вынужденно холодно
Внутри.
Красивые слова
Красивые слова.
К чему они – красивые слова?
Это ведь всего лишь звуки.
Я помню себя в пять лет – сижу на кухне.
Холодно, зима. За окном лишь темнота и вьюга.
Родители в ссоре.
Отец, где ты?
Оставляя за собой лишь тень и свет в гостиной,
Скажи просто, зачем?
Помню себя в девять.
Счастливое, беззаботное детство.
У кого-то за окном другим.
А за моим один десерт на двоих.
Игрушки сломаны, переклеены сто раз.
Собака, колодец, дом, холод и страх.
Помню, мне было одиннадцать.
Хлеб стоил столько же.
А ты пойди, собери на него по копейке.
Шкафы, столы, плинтусы и пыльные полки —
Скрип стульев, топот ног, хлопок дверей.
Мам, я купил. Мам, я молодец.
Помню, было двенадцать.
Чуть не сломали нос.
Просто, потому что ты новый,
Просто, потому что ты не такой.
Ты чужой, ты как белая ворона, ты просто один.
Новый город, новая жизнь.
А люди все те же,
Те же проблемы,
Те же в счастье пробелы.
Помню, как сидел и дождь стеной.
Помню, как травили, как гнались.
Как за школой ловили,
Пинали толпой.
Мне двенадцать, напомню,
А я уже устал быть собой.
Дождь стеной, а я все резал и резал,
Все глубже и глубже.
Было больно, но не так,
Как быть просто самим собой.
А теперь хожу с этой полоской,
Как напоминание – тебя не полюбит никто,
потому что ты – не они все.
Закрываю глаза. И дождь стеной.
Помню, мне лет пятнадцать.
Я