До XIX в. (в XVI, XVII, XVIII вв.) теория уголовного права резко ограничивала объективное вменение последствий. Взгляды итальянских юристов нашли свое дальнейшее выражение в теории так называемой исключительной причинности, которая рассматривала результат как последствие действий обвиняемого лишь в том случае, когда исключительно действия обвиняемого, без вмешательства каких-либо других причин, вызвали этот результат.
Для выяснения этого вопроса требовалось, например, при вскрытии трупа убитого не только выяснить причины, непосредственно вызвавшие смерть, но и произвести общее изучение состояния здоровья умершего, для выяснения вопроса, не умер ли бы он от другой причины. Так, Русский устав судебной медицины устанавливал: «Необходимо нужно всегда вскрывать по крайней мере три главные полости человеческого тела, и описывать все то, что найдено будет замечания достойного. От сего правила нельзя отступать даже и тогда, когда причина смерти по вскрытии одной полости была бы обнаружена. Сие необходимо потому, что весьма часто причина смерти может находиться в различных местах и быть сложной. В случае повреждений головы, особенное следует обращать внимание на состояние внутренностей грудных и брюшных по причине бывающего нередко при головных повреждениях сочувственного в тех внутренностях страдания».[121]
Вопрос о причинной связи является одним из наиболее сложных вопросов общей части уголовного права. В составах убийства и телесных повреждений решающим для признания уголовной ответственности является установление наличия или отсутствия причинной связи. Для буржуазного уголовного права в течение XIX в. и начала XX в., когда основой для применения наказания и определения размера его признавался результат, причинная связь была одним из важнейших разделов общей части уголовного права.
Современное буржуазное уголовное право все больше отходит от этих принципов и вместо ответственности за результат (Erfolgstrafrecht) основанием для применения репрессии становится «общественная опасность», в основу которой кладется либо волевое отношение преступника, что ведет к волевому уголовному праву (Willenstrafrecht), либо, что особо характерно для последних лет, основанием для определения репрессии и ее размеров признается