А когда отвожу от нее глаза, замечаю… Вадима. Он выходит из леса с Баффи на поводке. Он – из «Лисы-4». Он участвовал в поисках. И теперь явно намерен подойти ко мне. Лихорадочно соображаю, куда можно скрыться, увильнуть от разговора с ним. Я совсем не готова! Только не сегодня.
К счастью, Суворов хватает меня за плечи и усаживает в машину к Руслану, нашему поисковику.
– До подъезда, – следует команда.
Это значит – доставить меня прямиком до дома и глаз не спускать, пока не окажусь в квартире. Краткость – сестра не только таланта, но и нашего командира.
А из суворовского телефона уже звучит Ольгин голос:
– Новый поиск.
Не участвовать в двух поисках подряд – правило нашего отряда. Для всех, кроме Суворова. Мы бережем людей, Суворов не бережет себя.
Я поворачиваюсь и смотрю в окно, пока поляна с людьми не скрывается за деревьями.
– Вот это денек, – проносится в голове. – И это еще не все.
В пути я, кажется, задремываю. Потому что Руслану приходится окликать меня несколько раз. У него такой испуганный вид, когда я, взъерошенная, выбираюсь из машины! Еще бы, а вдруг окочурилась по дороге?! Хихикаю и показываю ему, чтобы уезжал, я в порядке.
Гляжу на два окна на шестом этаже. Надеюсь, не ошиблась адресом. Вот будет весело.
Не ошиблась. Папа стоит на пороге и не верит своим глазам. Совсем как я в лесу.
– Пустишь? – спрашиваю с опаской.
– Агата…
– Папа, назад не вернусь.
Таких твердых интонаций у меня еще не было.
Неужели характер вырабатывается?
– Пожалуйста… Несколько дней, пока мама не приедет.
А, нет, не вырабатывается.
– Сейчас не самое лучшее время, Агата, – убеждает он, помогая распутать шнурки моих кед. – Нужно еще немного потерпеть и вернуться полностью здоровой.
– Или не вернуться. Я больше не могу там, пап. Ничего не меняется. Я устала.
Прохожу вперед, разглядывая обстановку. Это мой дом, пусть и почти незнакомый. На стенах – рисунки сестры. Кривые человечки, изображающие нашу семью. Синий папа, желтая мама и между ними красная маленькая клякса с улыбкой, выходящей за пределы головы. Меня на рисунке нет.
– Ужинать будешь? – озадаченно интересуется папа.
Прислушиваюсь к себе. Больничный суп и батончик Объекта. Я давно потеряла интерес к еде. Но сейчас, после поездки в лес… Я не то чтобы голодна… но аппетит, должно быть, признак здоровья.
– Я зверски хочу есть! – стараюсь не сфальшивить и смеюсь.
Папа смеется тоже, но вид виноватый.
– Только у меня ничего нет.
И тут до меня наконец доходит. Те бульоны, от которых я воротила нос в больнице, те набившие оскомину фрукты и соки, вылитые в унитаз… А что ели они здесь?
– Четыре яйца. Хватит?
– Мне хватит и одного.
В ванной я долго ищу свое полотенце. Все шкафы забиты дурацкими – с Машей и медведем, с феями. Мое, пушистое и голубое,