Учительницу географии 7-й школы звали Аргентина Вараздатовна (это не кличка, а по паспорту) или такое вот вполне заурядное и тоже по паспорту: Чапаев Ваникович Григорян—не каждому дано понять, что «Чапаев» это имя, ну а дальше, как положено – отчество («Ваник» – уменьшительное от уменьшительного «Ваня»), фамилия.
А зацени конструктивизм при составлении довольно распространённого в Армении имени: В(ладимир)+И(льич)+Лен(ин), скобки сокращаем и остаётся «Вилен».
Женщине по имени «Элекрофикация» пришлось всю жизнь откликаться на сокращённое – «Эля» (а и неплохо звучит, между прочим, скажи?).
Или взять хотя бы историю возникновения имени моей свояченицы? Свекровь её матери (моей тёщи) гостила у родственников в Москве и ей там приглянулось слово из прозвучавшей радиопостановки про Жанну Д’Арк из Орлеана (радиопостановка это сериал, но только по радио, дело-то было в 50-е и до телевидения СССР тогда ещё не развился, факт входа телевизоров в Американский быт в 30-х, ещё одно доказательство, что Запад начал загнивать раньше нашего), которое она и попросила записать для неё на бумажке.
Ну и чем плохо, спрашивается: «Орлеана Александровна»?
Хотя и суеверия тоже примешиваются – если дети в семье рождаются квёлыми или умирают в раннем возрасте, надо поставить мусульманское (чаще всего турецкое) имя и – помогает, потому что верят, будто должно помочь.
Отсюда сторож с именем Рашид и его постоянно радостной улыбкой квадратными зубами.
Мне встречался пацанёнок по имени Эльчибей (имя воинственного президента Азербайджана в 90-х), шустрый и крепенький.)
По утрам семья сходилась на квартиру для завтрака, а если шёл обстрел, я относил в подвал чайник воды вскипячённой на газовой плите, после чего отправлялся проведать семьи остальных двух дочерей тёщи, в подвалах их пятиэтажек, и передать хлеб испечённый ею накануне в духовке газовой плиты.
Взамен передавалась баночка сливок или варежки Ашоту, из которых кузен его уже вырос, да пока ещё великоваты, но вполне мужского кроя и расцветки…
Обычный внутрисемейный кругооборот понятный тем, кто застал эпоху дефицитов…
А затем, с чувством исполненного долга и крахмальным поскрипыванием чистой совести, я снимал висячий замок с двери редакционного здания и запирался изнутри, потому что завхоз переживал на тему пишущих машинок с Армянским и Русским шрифтами в комнатах второго этажа.
Переводческая находилась на первом и, когда редакционную дверь снаружи дёргали, мне недалеко было пойти посмотреть (пару раз в неделю) кого там принесло и чего ради.
Ну скажем, машинистке Сильве рассказали ложный слух будто редакция сгорела от Алазани, она пришла и убедилась, что это брехня, а заодно, на радостях, решила забрать тапочки из ящика в столе под её машинкой, на всякий, ей в них печатать удобнее.
Или же посторонний ветеран графомании (за щетиной не разобрать, но под