Будто на зов собаки, Барбара появилась возле входной двери, и Аманду окатила волна ароматов «Мими» – жареной курицы, специй, чуть затхлый, чуть терпкий запах, который Барбара некогда приносила домой из ресторана. Потом, когда она сама стала работать, он оставался в волосах после каждой смены.
Во «Фрэнни» пахло готовкой, когда готовили, уборкой, когда убирали, и всегда свежими салфетками и овощами. В «Мими» всегда пахло «Мими».
– Аманда? – Барбара перешагнула порог и на мгновение остановилась, оглядывая младшую дочь с головы до ног.
Надо было приготовить какое-нибудь вступление. Как же она про него забыла? Почему всегда ей с матерью даже поздороваться так трудно? Она подалась вперед – может, обнимутся? Но Барбара отклонилась назад, в кухню.
– Энди? Энди, выйди-ка сюда на минутку. Иди познакомься с Амандой.
Интересно… Может, все-таки что-нибудь с разговором получится. Раньше Барбара никаких поваров не нанимала, хотя за прилавком и у посудомойки всегда кто-нибудь был на подхвате. Судя по доходившим до Аманды городским слухам, этот парень – во-первых, какое-то материнское благотворительное начинание, а во-вторых, красавчик. Мари-Лаура, барменша из «Фрэнни», докладывала, что, «даже если б он крошил у нее в постели крекерами, она бы его оттуда не выкинула». Но с везеньем у красавчика явно туговато. Иначе с чего бы ему наниматься в «Мими»?
Выходя из задней двери кухни «Мими», Энди немного пригнулся. Он был высокий, широкоплечий, в фартуке, повязанном поверх футболки, в стандартных резиновых сабо для работы на кухне, в шортах, демонстрировавших бледные, но мускулистые ноги, разукрашенные бесчисленными татуировками (непременное условие для Мари-Лауры) и с руками, ниже локтя покрытыми многолетним загаром, какой бывает только у фермеров.
– Выходит, ты и есть Аманда? – Он протянул руку, и маленькая амандина ладошка совершенно утонула в его громадной горячей пятерне. С любопытством глядя ей в лицо, он задержал ее руку чуть дольше, чем это требовалось. – Та самая, которая не имеет права переступать порог?
– Именно та, которая не имеет права переступать порог, – подтвердила Барбара. – Аманда, знакомься, это Энди.
Аманде не слишком хотелось, чтобы какой-то парень тискал ее руку, но привлекательность Энди от нее не ускользнула, тем более что в Меринаке мужиков, которых они с Мари-Лаурой не знали бы с детского сада, можно было пересчитать по пальцам. Она готова поспорить: самому Энди о его привлекательности прекрасно известно. Наверняка у него имеется длинный список успешного ее применения на практике.
Понимает ли Барбара, что притащила лисицу в курятник? Или наоборот, приняв во внимание отсутствие в Меринаке свободных мужиков, специально его сюда