– И как там было?
– Сыро. Но тамошняя атмосфера как будто возродила меня. Там красиво, очень, очень красиво, ты даже не можешь вообразить… Грандиозные пейзажи, страна, в которую стоит заглянуть…
Я боролась с воспоминаниями, стремилась защитить свою жизнь от вторжения ирландских призраков.
– В конце концов я вернулась домой и с тех пор держусь. Мне больше не хочется умереть… Я хочу жить, но мне нужна спокойная жизнь. В Париже, в “Счастливых”… Ну вот…
Я слабо улыбнулась.
– Спасибо, что поделилась со мной. Больше не буду приставать к тебе с расспросами.
Он осторожно убрал прядку волос с моего лба и улыбнулся. Я вздрогнула.
– Помогу тебе навести порядок перед сном.
Он встал, снова зашел за стойку и стал мыть посуду. Я присоединилась к нему – вытирала тарелки, которые он мне подавал. Мы слушали песню No surprises, повторяя и повторяя ее, и больше не разговаривали. В маленьком закутке, где мы находились, нельзя было не касаться друг друга, не задевать плечами, и мне это нравилось. Когда мы все вымыли и расставили, Оливье надел куртку.
– Ты поднимаешься к себе, не выходя на улицу? – спросил он.
– Да.
– Запри как следует дверь.
Я проводила его к выходу, и мы оказались лицом к лицу.
– Диана, я не стану торопить тебя, пусть пройдет время, и ты придешь ко мне, если захочешь… Я буду ждать столько, сколько понадобится…
Он подошел ко мне и шепнул: “Я не боюсь”.
Потом поцеловал меня в обе щеки. Это не были дружеские поцелуи, не имеющие никакого значения. Впрочем, мы такими никогда не обменивались. Нет, прикосновение его губ к моим щекам было словно обещание нежности и терпения.
– Спокойной ночи.
– Спасибо, – вот и все, что я сумела выдавить едва слышным голосом.
Он вышел на улицу, дождался, пока я запру двери на ключ, и только потом ушел. Будто оглушенная, еле переставляя ватные ноги, я поднялась к себе и легла. Может быть, я встретила мужчину, который вернет радость в мою жизнь? Сумею ли я дать себе волю?
Глава четвертая
Обе следующие недели Оливье приходил ко мне практически ежедневно. Иногда просто заглядывал поздороваться, иногда пил кофе или, если приходил вечером после приема, заказывал бокал вина. Ни разу никуда меня не пригласил и никогда не приближался ко мне. Позволял мне привыкнуть к своему присутствию, приручал меня. И это работало: я все нетерпеливее выглядывала на улицу, дожидаясь его появления, чувствовала себя разочарованной, когда он уходил, и вечером, ложась спать, все еще думала о нем. И тем не менее мне не удавалось сделать решающий шаг. Мысли о будущем приводили меня в ужас.
Он пообедал в “Счастливых людях” и только ушел, и тут Феликс предпринял совершенно неожиданную атаку:
– Ты во что играешь?
– А?
– Я начинаю жалеть