Я пожимаю плечами:
– Мусор для одного – это искусство для другого. Есть такой корейский художник Чхве Чжон Хва, который создает свои инсталляции из переработанных отходов. Он сделал огромную рыбу из пластиковых пакетов… и построил здание из выброшенных на свалку дверей. А один немец ХА Шульт создал из мусора целую толпу людей в натуральную величину.
– Я никогда не слышала ни об одном из них, – говорит Беатрис.
Я снимаю ремешок со шлепанца и делаю из него арку.
– А что насчет Жоана Миро? – спрашиваю я. – Последние годы жизни он провел на Майорке и каждое утро гулял по пляжу, собирая мусор, как и ты. Но только потом делал из него скульптуры.
– Откуда вы вообще это знаете? – интересуется она.
– Это моя работа, – отвечаю я. – Я занимаюсь искусством.
– В смысле, типа рисуете?
– Нет, я давненько не брала кисти в руки, – признаюсь я девочке. – Я работаю в аукционном доме. Помогаю людям продавать их коллекции произведений искусства.
Лицо Беатрис внезапно проясняется.
– Вы тот человек, который говорит: «Итак, стартовая цена один доллар, кто даст два доллара?» Да?
Я улыбаюсь; пародия на аукциониста получилась отличной.
– Нет, я вроде как на подпевках. Аукционисты – своего рода рок-звезды нашей индустрии. – Я наблюдаю за тем, как Беатрис выстилает ров моего замка крошечными ракушками. – Есть один британский аукционист, которого все просто обожают, – Найлз Баркли. На аукционах я обычно представляю коллекционеров, которые физически не могут присутствовать на мероприятии, и делаю ставки от их имени. Но однажды меня попросили стать помощницей Найлза. Я стояла рядом с ним и отмечала продажную цену товара в информационном листе, как только озвучивались окончательные цифры, а после подавала ему следующий информационный лист, с которого он зачитывал вслух. В один прекрасный момент наши пальцы соприкоснулись. – Я смеюсь, вспоминая тот случай. – Он произнес с потрясающим британским акцентом: «Спасибо, Донна». И хотя он назвал меня не тем именем, я подумала: «О боже, он почти угадал!»
– Вы сказали, у вас есть парень.
– Так и было. В смысле, так и есть, – поправляю себя я. – Мы с ним решили позволить друг другу одно невинное увлечение. У меня это Найлз Баркли, а у него – Джессика Альба. Но никто из нас так и не замутил со своим кумиром. – Я смотрю Беатрис прямо в глаза. – А что насчет тебя?
– Что насчет меня?
– У тебя есть парень?
Она краснеет и качает головой, похлопывая рукой по песку.
– Кстати, я отправила вашу открытку, – говорит девочка.
– Спасибо.
– Я могла бы иногда заглядывать, если хотите, – предлагает Беатрис. – В смысле, я могу время от времени приходить к вам домой и забирать открытки, если надумаете отправить еще парочку.
Я смотрю на нее, пытаясь понять: предлагает она мне помощь или просит о ней сама?
– Было бы здорово, – осторожно отвечаю я.
Какое-то