– Даже не пытайся. Что тебе сказал Вега? Что ты неожиданно получишь крупную сумму денег? Встретишь в темном переулке высокого и симпатичного незнакомца?
– Так, слушай, во-первых, – начала Савви, – если я встречу в темном переулке незнакомца, он тут же получит в самое чувствительное место. И мне плевать, насколько он будет симпатичный. Во-вторых, если уж тебе так интересно, Вега сказал, что меня ожидают внезапные сложности. – Она рассеянно потянула за серебряное колечко в левой брови. – И что на этой неделе мне важно произвести хорошее впечатление.
– На кого произвести? Здесь никогда не бывает интересных новых лиц. – Проходящий мимо турист косо посмотрел на Нор, и она подалась ближе к Савви. – Ты же понимаешь, что предсказания Веги никогда не имеют никакого отношения лично к тебе? – продолжила она. – Наверняка он сегодня сказал то же самое как минимум десяти людям.
– Ну что ж, если ты вдруг заделалась спецом по гаданиям, – ехидно проговорила Савви, протягивая ладонь, – предскажи что-нибудь сама.
Нор уставилась на руку Савви. Последней женщиной рода Блэкберн со способностями к хиромантии была, что ожидаемо, Рона Блэкберн. Из всех, кто родился позже, ближе всех подошла Грета, вторая дочь, наделенная тяжкой Ношей вещих снов. Для всех остальных дочерей Блэкберн любые гадания – на чайных листьях, ладонях, рунах или картах таро – были все равно что книги на незнакомом языке. Для Нор хиромантия была одним из множества кусков наследия Роны Блэкберн, которые ее не интересовали. Она покачала головой и посмотрела в лицо все еще выжидающе ухмыляющейся Савви:
– Для меня это просто куча линий и завитков.
– Но ты же выросла в лавке Мэдж! – принялась убеждать ее Савви. – И ты же Блэкберн! Наверняка тебе что-то да передалось! – Она не убирала руки. – Давай, чихни на меня капелькой своей древней черной магии!
Краешком глаза Нор заметила, как линии на ладони Савви начали светиться и мерцать. Стараясь не замечать очень четкого разрыва в линии сердца подруги, она поспешно закрыла глаза и приказала заполнившему ее голову незваному потоку бессвязных слов утекать своей дорогой.
– Ладно, проехали, – вздохнула Савви. – Но насчет того, что никто сюда не приезжает, ты ошибаешься. На той неделе я плыла на пароме из школы и встретила Рида Оливейра.
Глаза Нор широко раскрылись, а пульс заскакал электрическим разрядом.
– Но он… он же уехал! – запинаясь, выпалила она. – И никто никогда не возвращается на Анафему.
Савви развела руками.
– Ну да, но ведь никто сюда и не приезжает, правда? – Она загадочно посмотрела на подругу, и не успела Нор придумать убедительную причину пойти куда-нибудь еще, как ее уже тащили к спа-салону «Молоко и мед», Риду Оливейра и неминуемому унижению.
На таком маленьком острове, как Анафема, прибытие новых жителей может перебаламутить всю округу, особенно если у них два сына-тинейджера – Рид и Грейсон Оливейра. Нор впервые увидела Рида в тот же день,