– Гримуар Ивы хорошо спрятан, – спокойно ответил отец.
Ивы?
Я прикрыла рот рукой, сдерживая изумленное восклицание.
Получается, речь идет о том самом гримуаре, якобы уничтоженном в огне? Но как такое возможно?
– И, Валенсия, вроде бы я просил тебя не поднимать эту тему, – продолжал тем временем отец с явным неодобрением. – Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе о гримуаре.
– Прости, но это и впрямь интересно, – с легким смущением сказала Валенсия. – Многие в Греге отдали бы целое состояние, лишь бы заполучить такую книгу.
– Тем не менее гримуар никому не достанется, – твердо проговорил отец. – Уничтожить его я не в силах, потому что прикоснуться к нему может только ведьма. Так что пусть гниет там, где сейчас лежит. Рано или поздно время возьмет свое.
В прихожей воцарилось молчание. Раздался какой-то непонятный шорох, слабый женский смешок, и я с недоумением сдвинула брови.
Чем они там занимаются? Такое чувство, будто…
Я торопливо оборвала мысль, не позволив себе ее додумать. Нет, не может быть! Отец бы никогда…
– Кстати, насчет времени. – Кокетливый смешок повторился, и Валенсия полюбопытствовала: – Когда ты расскажешь дочери о нас? Эдвард, мне уже надоело прятаться от Кристы.
Мое сердце мгновенно рухнуло в пятки, а в животе неприятно заныло. Разумом я уже понимала, о чем говорила Валенсия, но категорически отказывалась в это верить.
– Валенсия, обязательно расскажу, – пообещал отец. – И скоро. Просто… Как-то удобный момент не могу выбрать. Криста усердно готовится к поступлению в ведьминскую школу. Не хотелось бы ее тревожить и отвлекать от занятий.
– Ой, да о чем ты говоришь?! – возмущенно фыркнула Валенсия. – Будто не понимаешь, что она опять, как и в прошлом году, провалится. У нее нет дара. Ни капли, ни намека на него. И никогда не будет. Ты зря тешишь ее надежды. Лучше бы поговорил с дочерью серьезно и объяснил, что она уже стала посмешищем для всей округи. Словно сам не видишь, как над ней потешаются за спиной.
– Валенсия, пусть девочка попробует еще раз, – произнес отец. – Осталась всего неделя до начала экзаменов. А потом…
– А потом она будет лить слезы, как в прошлом году, и ты опять не решишься ей ничего рассказать, – перебила его Валенсия. – Эдвард, сколько можно? Мы уже столько времени встречаемся! В конце концов, твоя жена умерла не вчера, а двадцать лет назад! Криста уже не маленький ребенок и должна понимать, что ее отец имеет полное право на личное счастье!
– Ну не злись, – попросил отец. Послышался недвусмысленный звук поцелуя, и я поморщилась от отвращения. А папа произнес с нажимом: – Я поговорю с ней. Обязательно. Сегодня вечером. Обещаю!
– Смотри, Эдвард! – сухо обронила Валенсия. – Если ты опять меня обманешь – я сама расскажу обо всем Кристе. А заодно посоветую оставить свои дурацкие занятия магией