И, увы, своя правда в его словах имелась. Бледность моей кожи изысканно отдавала в синеву, а темные тени под глазами из-за вечного недосыпа и вовсе навевали мысли о какой-то болезни.
А впрочем, я отвлеклась. Так или иначе, новое зелье я решила готовить в доме. Была уверена, что на этот раз все закончится благополучно. Получилось же у меня на прошлой неделе сделать согревающую мазь для лечения простуды! После долгих уговоров я даже впихнула ее соседке, которая как раз заглянула в гости и упорно шмыгала носом, жалуясь на то, что ее продуло накануне вечером. Та, правда, не проявила особого энтузиазма от столь неожиданного подарка. Долго придирчиво изучала склянку, в которой жирно блестело на свету густое коричневое месиво, сильно пахнущее нашатырем. Потом почему-то глянула на моего отца, как-то странно усмехнулась и поблагодарила меня за заботу.
Кстати, надо бы узнать у нее, помогла мазь или нет.
– Ты слишком балуешь дочь, – раздался женский голос, и я распахнула глаза от удивления.
Ничего себе! Так отец как раз и разговаривает с нашей соседкой!
Наверное, стоит поздороваться. Да и сознаться отцу в содеянном лучше в присутствии посторонних. Тогда он точно не будет сильно ругаться, а долго злиться папа не умеет.
И я решительно выпрямилась. Шагнула было к порогу, но вновь замерла, услышав следующую фразу соседки.
– По-моему, тебе давно пора прекратить все ее так называемые эксперименты, – продолжила она скептично. – Ты сам прекрасно понимаешь, что девочка абсолютно лишена магического дара. Ведьмой ей никогда не стать.
– Наверное, ты права, – с тяжелым вздохом отозвался отец. – Но… Я не могу. Видит небо, Валенсия, я просто не могу лишить ее надежды на чудо. Ее мать умерла сразу после родов от горячки, не успев поставить Кристе ведьминскую метку. Но дочь верит, что рано или поздно сила проснется в ней. Ты бы знала, сколько ночей она провела в кабинете Аманды, разбирая ее бумаги, читая бесконечные талмуды. И как она рыдала, когда провалилась на вступительных экзаменах в Грегской ведьминской школе. Так что пусть забавляется.
– Неужели ты не понимаешь, что когда-нибудь она может покалечиться сама или покалечить кого-то другого? – раздраженно фыркнула Валенсия. – А то и отравит какого-нибудь беднягу, всучив ему свое очередное творение. Взять хотя