Я помолчал немного.
– Может, кто-нибудь из девушек не пришел сегодня на работу?
– Мы все здесь, – сказала она. – Мы все отрабатываем за Рождество.
Я промолчал.
– Из-за тебя я получила пощечину ни за что.
– Извини, что доставил тебе неприятности.
– Убирайся отсюда, – повторила она, не глядя на меня.
– Ладно, – не стал спорить я.
– Сволочь! – снова сказала она.
Я оставил ее сидеть на диване, а сам пробрался сквозь толпу вокруг сцены и возле бара и через кучу посетителей у входа. Тип с изуродованным лицом сидел на своем месте, прячась в тени. Я прикинул, где должна находиться его голова, размахнулся открытой ладонью и с такой силой врезал ему в ухо, что он покачнулся.
– Ты! – сказал я. – Выходи на улицу.
Я не стал его ждать и сразу же вышел наружу. На парковке толпились военные, которые убрались из бара, когда увидели меня. Не обращая внимания на холод, они стояли около своих машин и пили пиво из бутылок с длинными горлышками, которые прихватили с собой. Я знал, что ждать неприятностей с их стороны не стоит. Только очень пьяный станет связываться с представителем военной полиции. Но и рассчитывать на их помощь не приходилось. Я был не из их числа. Так что мне оставалось полагаться лишь на себя.
У меня за спиной с грохотом распахнулась дверь, и из нее выскочил громила в сопровождении парочки приятелей, похожих на фермеров. Мы остановились в пятне света, падающем от неоновой вывески на столбе. Напротив друг друга. Наше дыхание окутывало лица облачками белого пара. Никто ничего не говорил. Впрочем, в такой ситуации разговоры и не требуются. Я не сомневался, что парковка уже стала свидетельницей множества драк, и понимал, что эта не будет отличаться от остальных. Она закончится тем, что кто-то одержит победу, а кто-то потерпит поражение.
Я сбросил куртку и повесил ее на зеркало ближайшей машины, десятилетнего «Плимута». Отличная краска, блестящие хромированные детали. Машина для настоящего автомобилиста. Из бара вышел сержант, с которым я разговаривал, посмотрел на меня пару мгновений и отошел в тень, к своим товарищам. Я снял часы, отвернулся и положил их в карман куртки. А потом снова повернулся к своему противнику и принялся его разглядывать. Мне хотелось как следует его отделать, чтобы девушка по имени Распутница знала, что я встал на ее защиту. Но его лицо не представляло для меня никакого интереса, оно и без того было изуродовано хуже некуда. В мои же планы входило вывести его из строя на некоторое время, чтобы он не пришел в себя после драки и не начал вымещать зло на девушках только потому, что со мной ему не справиться.
У него была широкая грудь и лишний вес, и я решил, что руки мне вовсе не понадобятся. Разве что фермеры решат вмешаться, хотя я надеялся, что этого не произойдет. Им серьезный конфликт ни к чему. С другой стороны, решать им. Каждый человек имеет право выбора. Они могли отступить, а могли и встать на чью-либо сторону.
Я был примерно