Болото было не особо большое, и вскоре я его миновала. Остановила Люську и достала карту, сверяясь с маршрутом. Теперь можно было и срезать. Убрала карту обратно в планшетку, и тронула лошадь поводьями. Вскоре, болото осталось позади, местность пошла на подъем, почва стала тверже, и все чаще стали появляться небольшие россыпи сероватого гранитного крошева. Люська пошла веселее, словно ей не терпелось поскорее уйти от болота с его кровососущими насекомыми, которые доставали лошадь ничуть не меньше, чем меня.
За этой горкой, судя по карте, начиналась низина, где впадал в речку Черемуху ручей Долгий, конечный пункт моего путешествия. Я очень надеялась, что старик еще жив, и что он мне поможет. Когда я говорила Санычу, что мои знания по сравнению со знаниями старика, просто мелочь, я нисколько не кривила душой. Разве могут мои жалкие познания сравниться со знаниями стариков, накопленными не за одно тысячелетие? Я не была ни настолько глупа, ни настолько самонадеянна, чтобы думать так.
Люська тем временем забралась на горку, и к моему большому изумлению, и к радости, даже не разу не замедлила ход и не всхрапнула. Я ее погладила между ушами.
– Да, ты, девочка, не настолько стара, как хочешь казаться! Ты еще ого-го… – Кобыла опять радостно зафыркала. А я продолжила с ней беседу, стараясь за разговором скрыть свое волнение. – С тобой просто никто не разговаривал давно, вот ты и загрустила. Надо попросить Саныча, чтобы он тебя ко мне прикомандировал на службу, со мной не соскучишься.
Люська опять замотала головой, словно понимая, что я говорю. И чувствовалось, что ей мои слова пришлись по душе.
С горки открывался потрясающий вид на округу. Зеленая долина, поросшая суровыми елями и свечками стройных пихт, стремящихся в небо, будто космические корабли на старте. Кое-где строй этих исполинов разрывали небольшие поляны, покрытые легким росным туманом, словно серебряное шитье покрывало