Показательно оттолкнулся от стола, намереваясь покинуть кабинет.
– Подожди! – перекрыла ему путь к выходу, выставив перед собой ладони.
Теперь она была прямо перед ним. Запрокинув голову, смотрела на него своими невероятными глазами, отчего Павел даже немного подвис.
– Теперь меня хорошо слышно? – язвительно поинтересовалась.
– Более чем, – хрипло ответил, изучая её лицо и любуясь крохотной родинкой на щеке.
После секундной заминки, тихо спросила:
– Ты думаешь, я как-то связана с той девушкой? С женой твоего брата?
– Я не думаю так, – ответил, замечая ещё одну родинку ближе к уху. – Я в этом уверен.
– Бред, – фыркнула недовольно. – Если я отдалённо на кого-то похожа, то обязательно делать нас родственниками?
Павел старался не упускать нить разговора, глядя на манящие сочные губы.
Он помнил их на вкус. Чертовски сладкие…
Проклятье! Яхонтов, возьми себя в руки!
Резко развернулся и направился к книжному стеллажу, достав оттуда фотоальбом.
На протяжении многих лет дед кропотливо собирал в него семейные снимки. Фотография Власовой там тоже была.
Полистав альбом, нашёл нужное изображение и положил на стол, ожидая реакции.
Николь нетерпеливо схватила карточку и, спустя секунду, прикрыла рот ладонью.
– Боже… – поражённо выдохнула. – Это… будто я… Только…
– Только гораздо стервознее и прожжённее, – закончил за неё мысль, остановившись прямо за спиной девушки.
На фото был его брат, а с ним в обнимку стояла Власова. В коротеньком обтягивающем платье с откровенным декольте.
На лице Миланки растянулась дерзкая улыбка. В глазах огонь и уверенность в своей сексуальности.
Эта девица умела использовать свою внешность по назначению. Знала, что мужики пускают на неё слюни, стоит ей только появиться в поле их зрения.
Однако у Павла никогда не возникало желания трахнуть Власову.
Для него она ничем не отличалась от множества остальных смазливых баб, которых у него всегда было в достатке.
– Она красивее меня, – тем временем задумчиво произнесла Николь. – Очень яркая и харизматичная.
Яхонтов недовольно нахмурился и снова взглянул на снимок.
В каком месте распущенная девка красивее его невинного Воробушка?
– Не согласен, – уверенно возразил у самого её уха. – На твоём фоне она однозначно проигрывает.
Услышал тихий смешок. Затем девушка развернулась к нему лицом, продолжая улыбаться.
– Думаешь, я поведусь на эту лесть? – вопросительно выгнула бровь.
– Я никогда никому не льстил, – отчеканил, делая ударение на каждом слове. – Говорю, как есть. Всегда.
Её лицо стало серьёзным и задумчивым. По глазам видел, что она верит ему.
Она. Ему. Верит! Черт подери!
Внутри всё ликовало. Наконец-то, лёд тронулся!
И, естественно, грех этим