– Пошли уже, храбрый портняжка, – приобняла её Валюня.
Всё оказалось значительно серьёзней. Галку положили в больницу, где анализы показали рак крови. Болезнь наступала стремительно. И хотя лечение велось на высшем уровне, благодаря связям Марго, Галка угасала.
Саша не отходил от неё. Под Новый год забрал домой, так как по словам врачей, ей оставалось жить не больше месяца. Подруги навестили их в сочельник. Сердце сжималось – от Галки остались одни глаза.
– Девочки, я знаю, что скоро умру, уйду к своим. Мне страшно, но я готова. Люблю вас и приказываю жить долго. Подождите, не перебивайте меня. Я подписала квартиру Саше, мы поженились. У меня больше никого нет. Я очень ему благодарна за всё. Он столько сделал для меня, исполняя самую тяжёлую и грязную работу. Надежда, не поджимай губы. Я просто не могу сказать, как мне хорошо, что он рядом. А теперь давайте поревём…
Галка умерла в конце января. В день похорон была страшная стужа. Сквозь заиндевевшую мглу Галку везли в последний путь. Движок автобуса завывал вместе с ветром, и никаких других звуков, кроме этого воя, доводящего до исступления, не было слышно. В автобусе Саша сидел отдельно.
Гроб закопали так же молча, потому что не было слов, а только ужас прощания.
Уже на выходе, Саша нарушил тишину:
– Девчонки, я знаю, что вы не верите в то, что я люблю Галку. Давайте поедем к нам домой и помянем её.
То, что он сказал люблю, а не любил, снова заставило их зареветь. Вконец продрогшие, они тихо вошли в квартиру. Саша помог им снять пальто и разуться. Каждой, начал растирать ступни, пока ноги не согрелись. А потом заставил надеть тёплые носки. Подруги изумлённо и растерянно молчали. И тут с Наташкой случилась истерика.
– Прости нас, что мы плохо думали о тебе! – бросилась она к Саше. – Спасибо тебе за Галку! Прости!
– Давайте, помянем Галчонка, – тихо сказал он. – Ведь у неё сегодня трудная миссия. Ей предстоит быть дежурной по кладбищу…
Существует такое поверите: умерший дежурит у ворот кладбища до следующего покойника. А зимние ночи холодные… Очень холодные.
Николай СМИРНОВ. Красная чаша
I.
Доброшка любила воду и камни. Она шла искупаться в последний раз по песчаной, седой, нагретой солнцем тропке, и заволновалась, увидев реку, на которой она выросла и которую первый раз увидела, когда мать поднесла ее к Синему камню, помолилась ему, и тогда глаза восьмимесячной девочки тронуло блеском и светом воды, и в глубине замерцали, будто зазеленели они солнечной осокой, тихо, призрачно гнущейся, как во сне, в мелких струйках.
То лето было засушливое, река заметно обмелела. Свежие пни стояли у выбитой тропки, и убого гляделись избушки, наполовину врытые в землю, торчали в небо приставленные к стенам жерди, аккуратно краснели лишь заготовленные и уже постаревшие бревна, на них совсем недавно муж ее сидел и, перекусывая нити зубами, чинил невод. Но еще загадочнее казалась река и величественнее ее солнечная, живая красота.