Так, например, само означающее публичность может сработать на малом круге в качестве речи определенного формата, которая является публичной не в силу того, что она обращена к широкой аудитории, а в силу того, что она в принципе носит адресный характер и пытается преподнести себя в качестве лишенной всяческого измерения желания и наслаждения. На большом же круге публичное является широким социально-историческим полем, в котором ребром стоит вопрос публичной признанности в условиях расположения на виду более или менее широкой общественности. Расщепление субъектной ситуацию на два уровня, на каждом из которых не отличимые по звучанию и букве означающие будут срабатывать совершенно различным образом и производить порой противоположные эффекты, и станет основным предметом данного издания. Как вы видите, при данном раскладе этим удвоенным, неразличимым и до поры не обнаруживающим своей внутренней противоречивости означающим оказывается сама ситуация, в которую погружен субъект современности, – сама современность.
Рис. 1
Ну и наконец, перейдем к несколько более позднему периоду, когда в лакановском психоанализе складывается то, что можно назвать лакановской моделью означающего.
Речь идет о поворотном моменте, даже процессе, когда перспектива лакановской работы с означающим переворачивается, если так можно выразиться, в обратную сторону: означающее покидает изолятор бессознательного и вновь оказывается в общеязыковом пространстве, в условиях обыденной речи. Запущен этот процесс был в начале 1960-х годов с переходом к новой парадигме в концептуализации объекта малое а2 и созданием Парижской школы фрейдизма3, хотя его предвестники были слышны уже в «Римской речи». Завершение же его связано с учреждением в 1967 году процедуры так называемого Пасса (перехода).
Бразильский психоаналитик и философ Габриель Тупинамба в своей книге «Желание психоанализа» предлагает рассматривать эту модель следующим образом (рис. 2):
Рис. 2
Означающее в качестве базового и специфичного элемента свободной речи в рамках кабинетной аналитической ситуации перемещается в область обыденного языка, и, получив в стенах лингвистического цеха недостающий крутящий теоретический момент, а также заимствовав там новые теоретические средства и инструменты, должно принести их обратно в качестве гуманитарной помощи на аналитическую