Через минуту силы к ней возвратились, она приподнялась, дошла до дивана и легла. Ей казалось, что она умирает. Странный шум наполнял ее уши, комната быстро вертелась перед ее глазами. Эта галлюцинация сменилась нервным припадком, искривившим деликатные члены бедной Жанны. Чтобы заглушить крики, вырываемые у ней болью, она судорожно кусала подушки дивана.
Все это продолжалось минут пять. Припадок кончился потоком слез и почти совершенным ослаблением.
В ту минуту, когда Рауль вошел в гостиную, слабость Жанны была так велика, что можно было подумать, будто она в обмороке.
XXX. Рауль и Жанна
Заметив, в каком ужасном положении находилась молодая женщина, Рауль тотчас подбежал к ней и вскричал с непритворным волнением и беспокойством:
– Что с вами?.. Боже мой! что с вами?
Услышав голос мужа, Жанна почувствовала, что силы вернулись к ней, как бы по волшебству, а вместе с тем пробудилось чувство горести, на минуту усыпленной. Она приподнялась с дивана и встала прямо перед Раулем с дрожащими губами и потупив взор. Кавалер повторил свой вопрос.
– Вы спрашиваете, что со мною, Рауль!.. – прошептала она с невыразимым отчаянием.
– Да, – отвечал кавалер, – я вас спрашиваю, милая Жанна.
Жанна подняла глаза, и в них сверкнула молния… Она раскрыла рот, чтобы вскрикнуть от негодования, но губы ее не могли произнести ни одного слова; молния, сверкнувшая в глазах, угасла. Наконец, после минутного молчания, она отвечала:
– Ничего… ничего…
– Как ничего?.. Глаза ваши красны, лицо расстроено!.. Вы смотрите на меня с ненавистью и гневом… Что я вам сделал?.. Совесть ни в чем не упрекает меня.
С минуту Жанна думала избежать немедленного объяснения, но у нее недостало мужества остаться на несколько часов под тяжестью своего законного негодования. Она хотела облегчить свое сердце и сказала голосом медленным, едва внятным и прерывавшимся от слез:
– О! Рауль, зачем в то время, когда вы вошли умирающий в дом моей матери, зачем пробудили вы в моем сердце жалость, потом любовь?.. Зачем вы говорили мне нежные и лживые слова?.. Зачем давали мне страстные клятвы, которых не думали сдержать? В особенности, зачем вы дали мне имя вашей жены, которое я носила с такой гордостью, хотя оно готовило мне – я это хорошо вижу теперь – только ряд самых мучительных, самых невыносимых горестей?
Жанна остановилась. Рауль воспользовался этой минутой молчания и вскричал:
– Я не знаю, во сне ли я вижу все это или наяву!.. Слова, которые я слышу от вас, сводят меня с ума!.. Спрашиваю вас именем неба, объясните мне, по крайней мере, какие причины заставляют вас говорить со мной таким образом?
– Вы их не угадываете?
– Нет, клянусь вам!
Жанна печально покачала головой.
– Рауль, –