Деревья же он считал и образцом творения. Сложность их структуры, богатство форм. Уходящие в недра сети корней и раскинувшиеся под небесами кроны. Растущие медленно, но растущие. Недвижимые, но качающиеся под ветром. Кровавая Пена была чем-то подобна такой кроне на вершине Паргорона, и Согеян желал прорастить от нее стержень, пуповину, что соединится с Центральным Огнем.
Однако ни Бекуян, ни Согеян не были довольны, когда взирали на весь прочий Паргорон. Их выводила из себя Кровавая Пена, и все большую неприязнь они испытывали друг к другу – но когда они окидывали взглядом остальной мир, то лишь с трудом могли терпеть его отвратительность, его вопиющую неправильность.
Этот мир, эта Чаша… она должна была быть Сферой. Так считал Бекуян.
В Паргороне должна была быть более совершенная жизнь. Так считал Согеян.
С самого своего возникновения и по нынешние дни Паргорон – мир бесконечной войны. После того, как закончилось Разделение, и части Древнейшего окончательно обрели самость, они разбежались по всему аркалу, захватили в свою власть большие и малые области… и начали непрерывный цикл сражений.
В этих сражениях они убивали друг друга и калечили. Ломали и портили себя, ломали и портили свой мир. Совершенства ему это не прибавляло, и Очи Древнейшего взирали на это с отвращением.
В те времена в Паргороне еще не было никаких демолордов. Не было самого института. Не было и разделения на высших и низших демонов… а строго говоря, его обитатели и демонами-то еще не были. Они были просто ужасными и могучими существами, живущими в Темном мире – на этом мире замкнутыми и за Кромку не лезущими. Им тогда хватало самих себя, хватало дарованной Древнейшим Чаши.
Тогда Паргорон был разделен на области, на своего рода страны. Собственно, это и были страны, и их обитатели ненавидели друг друга так, как только могут ненавидеть те, кто когда-то был единым целым, а потом разделился.
Половину внешней стороны занимала империя ла-ционне. Кровь Древнейшего ушла в вечный мрак, и там, в холоде и потемках, они развернулись во всю ширь, развивая свои причудливые технологии. Их были миллионы, этих крошечных ла-ционне, за тысячелетия они невероятно размножились.
На внешней же стороне обитали и сурдиты. На самом дне паргоронской Чаши, на землях, тоже темных, но согреваемых с другой стороны, они создали множество королевств, и каждым правил король с птичьим именем, одна из первородных Мышц. Между собой сурдиты тоже постоянно воевали, сражаясь за землю, за плодородные почвы. По обширности земель всех прочих превосходил богач Сорокопут, самая сильная армия была у могучего Поползня,