В это время я бывал у Хуттыша каждый день. Он учил меня ремеслу кузнеца и хотел, чтобы я научился ковать не только заклепки, но и клинки мечей и наконечники копий. Я расспрашивал его о землях на юге, ведь в моей голове зрела мысль: я хочу найти Бьёрна и привезти его сюда. Когда он узнает, что произошло в Норвегии, он, конечно, поймет, что возвращаться туда неумно. Поэтому, думал я, мне надо поплыть на юг и искать его до следующей луны, пока еще не наступила зима. С приходом зимних штормов будет уже поздно.
Хуттыш считал, что я придумал глупо и мне стоит отказаться от таких мыслей. В Англии норвежцам не стоит ожидать доброго приема. Это все из-за данов, объяснил он. Датский король Свейн Вилобородый желает золота и серебра так, как другие мужчины желают женщин, и его опустошительным набегам нет конца. Но, по мнению Хуттыша, вести себя так – это все равно что срать в собственное гнездо, ведь даны, еще до правления Вилобородого, захватили половину Мерсии. Теперь Вилобородый грабил и англичан, и свой собственный народ – так, по крайней мере, говорили люди. Так что, если мой брат в прошлом году отплыл в Англию, вполне может быть, что его приняли за дана и прогнали прочь. Возможно, он отправился в Ирландию, там потомки норвежцев по-прежнему удерживали власть, а Этельреда люди презирали от всей души. А может быть, он переплыл канал и отправился в Валланд. Говаривали, что тамошний король с трудом оборонял границы от данов и ему всегда требовались воины, может быть, мой брат поступил к нему на службу.
Я гадал, каким образом Хуттыш знал столько всего о происходящем на юге. Но на седьмое утро после того, как островитяне-мужчины отправились на рыбную ловлю, он стоял на берегу, поджидая меня. На песке рядом с ним стояли два сундучка. В одном лежали шкуры и зимний плащ, в другом – молот и клещи. Погода выдалась холодная, дул северный ветер.
– Отвези меня в Судерланд, – сказал Хуттыш, пока я боролся с ветром, занесшим лодку бортом к берегу. Он ухватил лодку за нос и развернул, так что она опять смотрела в море. Он взобрался на борт, погладил Фенрира и сел на срединную банку. Только тогда он сказал, что зима на острове – не для него, слишком темные и долгие вечера. А в Судерланде живет его родня.
Я знал уже, что Северная Шотландия поделена на две части – Судерланд на западе, а к востоку от него, к юго-западу от Оркнейских островов, – Катанес. Именно вдоль восточного берега Катанеса я плыл, направляясь к Оркнейям, и путь туда был недолог. Хуттыш сказал, чтобы я возвращался на Гримсгард, собрал свои вещи и сказал женщинам, что отлучусь на несколько дней.
Старик остался в лодке, а я поднялся к дому и собрал свои вещи. Топор и мое верное тесло уже лежали в лодке, очень редко я оставлял их, отправляясь куда-нибудь. Но мне требовалось взять пищу и воду, рыбную снасть, если я вдруг