Только из того что он, тот что был новичком, был человеком- Бастыка*. Не важно, родственником, другом или просто сыном знакомого или соседа. Они не ушли с работы, махнув рукой, как сделал это он, а терпеливосносили, не поддавшись чувством, эмоциям, и дождались лучших времен. И ныне, когда снова все вернулась к стабильности и нормальной жизни, они пользовались благами своего терпеливого характера, имея стабильную работу с довольно хорошей оплатой. А«хитрые», которых было в меншинстве, всегда умели найти язык с кем угодно, как бы не менялась власть, выбрав языком общения хрустящие купюры, как раз таки в тот самый раз, когда настал их век, их время, тех, кто ставил привыше всех и вся, шелест от них, как музыку для их мелких душонок. Такие заходили к новому начальству, новой власти, и заискивая, виляя хвостом перед ними, всучали им деньжат, и оставались на своих местах нетронутыми, работая дальше как ничего не бывало. А порой даже и востанавливались из уволенных рабочих мест, как в нечем не бывало.
Трудяги, иногда захаживали к своему давнему коллеге и приятелю по его ненавязчивому приглашению, войдя в его нелегкое положение и испытывая к его судьбе некоторую жалость. Они считали себя обьязанными, прийти и поддержать его, захватив с собой пару бутылок горькой с полным пакетом закусок и еды, зная, что наступила очередная пора, когда их товарищ решил, что надобы встретится с друзьями и отряхнутся хоть нанедолго от опостылевшего одиночества. И как он, – Александр, иногда литературно выражался, – «Выгнать на время грусть из своего сердца».
Разделяя с ним питье и закуски, коллеги, знакомые и друзья, как всегда вели разговоры о жизни. Обсуждали свой повседневный быт и жизнь, и иногда жаловались на нее. Рассуждали и до покраснения спорили, как и все мужики про политику. Рассказывали про жизнь в коллективе, делились новостями и слухами, давали ему скудные и никчемные советы, малоприменимые в реальной жизни. Так и шла жизнь Александра, которому пока что с трудом, но все таки удавалась оставаться на плаву, в отличие от его бывшего коллеги, а позжеставшего другом Ильи, который вот таки и попал в такую передрягу…..
– Толик! Иди, сходи к бабе Марине. Продай ей оставшуюся рыбу. Не знаю за сколько. Главное, чтобы на нормальную еду хватило – произнес Санек, посмотрев на друга капризно, скрестив брови, и с тоном, не принимающим возражения.
– Ну, я постараюсь – произнес Толян, не испытывая от визита к бабе Марине ничего радостного, представляя как он будет умолять её купить надоевшую ей рыбу, которую они ей частенько предлагали. – А если откажется покупать? – поинтересовался Толик, растеряно улыбнувшись. – Тогда! Тогдааа…. – задумавшись и замешкав: – Бартонись*. Поменяй на какую нибудь еду, ыыы….Картошку например. Крупу какую нибудь….А то