– Где у вас туалет? – спросила Наоко.
Мужчина указал. Сделав свои дела, Наоко вышла из кабинки и пока мыла руки смотрела на своё отражение в зеркале.
– Что я делаю? – негромко сказала она самой себе. Ей не казалось, что она хочет умереть. Умирать из-за этого придурка было бы очень глупо, просто эта плита давившая ей на грудь давила так сильно, что ей просто хотелось что-то сделать с этим. Когда она вернулась к прилавку магазина, продавец пристально посмотрел на неё и спросил:
– Этот парень, Такахаши, он Вам что-нибудь сделал?
– Такахаши? Заправщик? Нет! С чего вы взяли? Он очень мил, по-моему! – отвечала Наоко, вспыхнув от возмущения.
– Ладно, – продавец пожал плечами, и отвернулся. Наоко вышла на улицу, Такахаши в старом рабочем комбинезоне, тщательно протирал лобовое стекло её Мерседеса. По его исполосованному шрамами лицу пробегали полосы света фар пролетавших по скоростной трассе автомобилей. Увидев подходившую Наоко, он опять широко улыбнулся во весь свой большой рот. Во рту его не хватало двух передних зубов с левой стороны сверху.
– Всё готово, госпожа! – он низко поклонился, заведя руки, в одной из которых он сжимал тряпку, за спину. Наоко покопалась в кошельке и вытащила от туда тысячейеновую купюру.
– Вот! – она протянула её мальчишке. Тот покраснел, сглотнул и сказал, не глядя ей в глаза.
– Спасибо. Этого не нужно! – он снова поклонился.
– Прости, если обидела тебя! – сконфуженно проговорила Наоко, пряча бумажку обратно в кошелёк.
– Ничего. Всё в порядке! – Такахаши опять улыбнулся ей, и Наоко вдруг подумала, что когда он улыбается, то и правда выглядит мило. Она откинула вверх дверь Мерседеса и села за руль.
– Скажи Такахаши-кун, ты счастлив? – спросила она неожиданно для себя самой. Парнишка смущённо заморгал, на его выступающих скулах шрамы задвигались сами по себе.
– Счастлив? – он опять улыбнулся, – наверное!
– Я вообще-то об этом не думал! – он растянул большой рот в улыбке.
– Твои шрамы? Откуда они? – спросила Наоко.
– А! – он махнул рукой, – с мотоцикла упал, еще, когда в средней школе учился!
– Прости, Такахаши-кун! – Наоко взялась за ручку двери.
– Приезжайте к нам ещё! – снова кланяясь, произнёс Такахаши.
– Обязательно! – она захлопнула дверцу и выехала с заправки. Слёзы вдруг подступили к её горлу, отъехав, так что её уже не было видно, Наоко остановила машину в парковочном кармане и разрыдалась, закрыв лицо руками. Слёзы текли по её щекам, всё её тело сотрясалось от рыданий. Неожиданно над её головой ночное небо прорезал белый зигзаг молнии,