– Не засыпай! – сказала она самой себе.
Её разбудил весёлые голоса и смех, долетавший до неё откуда-то очень издалека. Наоко показалось сперва, что эти звуки продолжение её сна, она села в ванне, хлопая ресницами, и только тут ощутила, что вода остыла и её пробирает дрожь. Наоко вылезла из ванной, наспех вытерлась, замотала голову белым пушистым полотенцем, накинула халат и вернулась в спальню. Теперь она явственно слышала через дверь голос Сатомэ и другой, женский, писклявый и манерный.
– Не трогай меня здесь, Сатомэ-кун! – игриво пищала девица, – я не такая девушка!
– Ну же лапочка моя! Мой цветочек! Папочка так сильно любит свою зайку!
– Твоя зайка ещё не получила обещанного подарка! – капризно проговорила девушка.
– Сейчас всё будет, прелесть моя! Я сейчас принесу тебе серьги, которые обещал!
Наоко застыла посреди спальни, не зная что ей теперь делать.
– Но ведь твоя жена заметит их отсутствие?
– Конечно же, не заметит! У неё столько разных украшений, что она даже не помнит их все! А эти серьги она ни разу не надевала!
– И всё это она купила на твои деньги?
– Конечно на мои! Всё это принадлежит мне, и я могу дарить их кому захочу!
Дверь в спальню Наоко распахнулась, и муж застыл на пороге. Глаза его удивлённо округлились, Наоко с удовольствием наблюдала, как с его лица сбегает полупьяный румянец.
– Ты? – выдохнул он, – что ты здесь делаешь? Разве ты не должна сейчас быть…
Он не закончил свою фразу так и, оставшись стоять с открытым ртом.
– Ну что ты там копаешься? – за спиной мужа появилась голова девицы с крашенными светлыми волосами.
– Упс! – вырвалось у неё.
– Добрый вечер, – мягко сказала Наоко, хотя в голове у неё гудело, как будто в ней били колокола буддистского храма.
– Я закончила раньше и поменяла билет. Я хотела сделать тебе сюрприз, – сказала Наоко, пристально глядя в испуганные глаза мужа.
Обе двери спортивного Мерседеса, были подняты вверх, словно крылья гигантской серебряной чайки, Наоко только что запихнула чемодан в небольшой багажник, было уже почти двенадцать и на парковке в этот час никого кроме них не было. Наоко закинула сумку на пассажирское сиденье и закрыла левую дверь.
– Подожди Наоко, ты всё не так поняла! Дай мне объясниться! – мямлил муж, крутясь вокруг неё словно позабытый щенок. Несколько раз он делал движение, как будто собирался схватить её за руку, но каждый раз не решался. «Если он до меня дотронется, я его ударю!» – думала Наоко с ожесточением. Сейчас его голос, его голова жалко втянутая в плечи, всё это вызывало у неё приступы отвращения, сопоставимые с отравлением.
– Я