– Так скоро! тем хуже! Если вы не знаете окрестностей этого города, я был бы счастлив служить вам проводником. Останьтесь на несколько дней, только на несколько дней, умоляю вас! Куда вам спешить?..
Альберт де Мала держал руку Империи, и, сжимая ее повторял: «Останьтесь, умоляю вас!..»
Она была тронута… В нем все напоминало Филиппа, Из любви к Филиппу она слушала Альберта и сладострастно впивала его дыхание… Но одно слово испортило все.
– А мой кузен был здоров, когда вы его видели, в Констанце? – спросил он.
Империя оттолкнула Альберта, и вставая, проговорила:
– Благодарю вас, за вашу заботливость. Благодарю и прощайте. Повторяю вам я должна покинуть этот город. В воспоминание обо мне благоволите взять этот перстень.
Она подала ему великолепный рубин, осыпанный жемчугом, который она сняла с пальца. Он оттолкнул этот подарок. Он надеялся на лучшее.
– Вы отказываетесь от этой безделки… она для вашей матушки…. для вас же – поцелуй…
– Поцелуй? принимаю! – вскричал он.
Он взял перстень: она целомудренно поцеловала его в лоб и пошла к двери.
– Но ваше имя? – сказал Альберт.
– Мое имя? – переспросила она. – Ты хочешь знать его? Знай; для Филиппа оно было – Любовь, для тебя Дружба.
И она скрылась…
Ферроньера
С легендарной Ферроньеры Леонардо да Винчи написал свою "Даму с горностаем"
История прекрасной Ферроньеры [15] теряется во мраке древности, и по-видимому те, которые должны бы были разъяснить этот мрак, еще более его увеличивают. но мы расскажем истинную историю жизни этой куртизанки, и рассчитываем, что читатели останутся довольны.
Глава I, рассказывающая о том, что Жак Феррон нашел осенней ночью на углу улицы
Было 20 ноября 1536 года. Вечер был холодный и дождливый. Пробило девять часов на колокольнях, а колоколен в то время (в царствование Франциска I[16]) церквей и монастырей в Париж было великое множество).
Закутанный в простое полукафтанье из черного сукна. Жак Феррон, адвокат в парламенте, шел по улице Tenauxle Fevre, направляясь к своему дому, находившемуся близ улицы Шартрон. Перед ним, освещая дорогу, шел его клерк Алэн Бриду, горбун самый замечательный, – горбун и спереди и сзади. Хозяин и клерк шли настолько поспешно, сколько это было возможно по тогдашним парижским улицам, на которых не было ничего трудного сломать себе шею или упасть в яму. Но и адвокат, и клерк знали свой квартал. Еще несколько шагов, и они были бы в улице Шартрон, как вдруг, справа от них, раздался шум, заставивший их остановиться.
Это была какая-то жалоба, какой-то плач, какое-то рыдание… Вернее сказать, это было всё вместе. И по роду занятий и по принципам Феррон не был чувствителен; прежде всего, на пустынной улице, ночью, не всегда было благоразумно беспокоиться о людях, плачущих на улице. В XVI веке, мошенники были похитрее,