– Я тебе сказала бы, чтобы я сделала на твоем месте, – ответила она,– но вы, мужчины,– вы, ученые,– вы всего чаще отрицаете наши советы, советы невежественных и слабых женщин.
– Да объяснись же, чтобы ты сделала на моем месте.
– Ты будешь считать меня безумной.
– Безумная может бросить луч света мудрецу.
– Слышал ты о Лизандре, о пастухе горы Гиметты…
– Который читает в будущем посредством зеркала, подаренного ему персидским магом Осоранесом в благодарность за то, что он помешал ему погибнуть. Да, я слыхал о Лизандре и его волшебном зеркале. И ты хочешь, чтоб к нему я отправился за советом?
Гиперид засмеялся. Вакха склонила голову.
– Я была уверена, ‑ прошептала она, – что ты посмеешься надо мной, но что это доказывает? Что ты имеешь менее любви к ней, чем я дружбы, потому что при малейшей надежде быть ей полезной, я не остановилась бы ни перед каким поступком, каким бы он ни показался смешным и странным.
Гиперид перестал смеяться, и сжав руку куртизанки, вскричал:
– Вакха, клянусь Юпитером, ты права! Я увижу Лизандра.
Вакха радостно воскликнула.
– Но, – возразил Гиперид , – в какой местности Гиметты живет он?
– Я знаю, – ответила Вакха.
– Ты уже спрашивала его!
– Да; я хотела узнать долго ли будет меня любить Тимей.
– А что он сказал тебе?
– Правду!.. Он. отвечал мне, что Тимей будет любить меня до тех пор, пока я буду любить его. Я первая бросила его.
– О! о! На самом деле, после такого верного предсказания нельзя сомневаться в науке пастыря.
– Ты еще смеешься?
– Что тебе до этого, если я готов за тобой следовать?
– В путь же!
– В путь!
Лизандр, счастливый обладатель волшебного зеркала, подарка персидского мага, жил в хижине на вершине Гиметты.
Ему было от двадцати пяти до двадцати шести лет; его манеры и разговор согласовались с его личностью, покровительствуемой богами, хотя были несколько быстры и фантастичны.
Он сидел за крынкой молока и куском хлеба, когда Гиперид и Вакха явились к нему. Он ни мало не смешался от их прихода, и когда закончил завтрак сказал им:
– Что вам от меня нужно?
– Посоветоваться с тобой, – отвечал Гиперид.
– О чем?
– Об участи женщины, которую мы любим.
– Ее имя?
– Фрина!
– Фрина!?
Лизандр повторил это имя с странной улыбкой. Было ясно, что он слышал его и благодаря, его зеркалу, давно уже познакомился с нею. Смотря на Гиперида и Вакху он продолжал:
– А что вы желаете знать? Жизнь ее разве в опасности? Разве она путешествует где-нибудь? Больна ли она?
– Твой вопрос меня удивляет, Лизандр, – возразил Гиперид; – как можешь ты не знать того, что уже две недели как не тайна для Афин. Фрина обвинена в богохульстве и на завтра должна по этому случаю предстать пред судилищем гелиастов.
Пастух пожал