Коннор снова кивнул.
– Ладно, я буду ждать здесь.
– Молодец. И если она выйдет к тебе, зови меня. Громко и отчетливо, ладно?
– Ладно, пап.
Дункан хлопнул мальчика по плечу.
– И не беспокойся. Мы ее найдем. Она не могла убежать далеко.
– Да чтоб тебя! – прошипел Дункан, хватаясь за щеку, по которой только что хлестнула ветка. Крови не было, но он чувствовал, как на месте удара набухает рубец – тонкая красная линия на коже.
Земля под ногами напоминала пропитанную влагой губку, штанины джинсов постепенно промокали, прилипая к голеням, – холодная сырость пробирала до костей.
– Не видать, Кон? – окликнул он сына, оглянувшись через плечо.
– Пока нет! – крикнул Коннор в ответ; его голос звучал приглушенно – Дункан зашел уже достаточно глубоко в лес.
Тот уже успел несколько раз обругать собаку, потом начал ругаться на все вокруг; он с трудом пробирался вперед, ботинки вязли в подлеске, а ветки словно намеревались выбить ему глаза.
Когда он сделал еще несколько неуверенных шагов, что-то неожиданно задвигалось справа от него, шелестя в перепутанной траве. Дункан резко повернулся и едва не потерял равновесие, ища взглядом источник звука.
На миг из травы появился кролик, осознал свою ошибку и поспешил спрятаться обратно. Дункан больше не видел зверька, но слышал, как тот удирает куда-то в глубь леса.
– Чертова тварь, – проворчал он, прислушиваясь к затихающему шороху в траве.
Дункан шел по лесу всего несколько минут, но свет уже начал меркнуть. Все вокруг было окутано полумраком, тени превратились в лужицы черноты, мир окрасился серым и грязно-синим.
– Ты не видишь ее, Коннор? – крикнул Дункан и остановился, ожидая ответа от сына. – Коннор? – снова позвал он, но ничего не услышал. – Мэг вернулась?
По-прежнему тишина.
– Кон?
Стонали деревья вокруг. В подлеске шептал что-то ветер. Но помимо этого, в лесу царила тишина.
Оглянувшись, Дункан побежал – сам не понимая почему. Не было никаких причин для этого. Не было причин предполагать, будто что-то случилось. Он не мог понять, почему его вдруг охватила паника. По сути, Коннор мог просто не услышать его, вот и все. Не было ничего необычного в том, что мальчик на что-то отвлекся. Его избирательная глухота была неизменным предметом семейных шуток.
И все же Дункан побежал. Он несся, подгоняемый страхом, прорываясь сквозь цепкий подлесок и хлещущие ветки, расплескивая воду в углублениях почвы, спотыкаясь о покрытые мхом камни. Что-то жгучее и неотвязное грызло его изнутри.
– Коннор!
Он вырвался из леса, поскользнулся на краю придорожной канавы и съехал вниз. Лужа грязи на дне канавы смягчила его падение, потом тоскливо хлюпнула, когда Дункан поднялся, высвобождаясь из ее липких объятий.
– Кон? Коннор!
Дункан выбрался из леса примерно в тридцати футах от того места, где вошел. Отсюда ему ясно была видна та точка, где он оставил сына, велев ему ждать, – но Дункан все равно бросился туда, на