Я был, если говорить по правде, не демонстрируя ложную скромность, известной личностью в своём учебном заведении. Известной из-за широты своих интересов, потому что занимался спортом, участвовал в самодеятельности. И даже печатал стихи в городской молодёжной газете. Но и я сам, знавший, наверное, половину народа из всех учащихся в нашем институте, всё-таки никогда не видел эту погибшую девушку. Она была первокурсницей и успела сдать только одну сессию. Но жила, как оказалось, в одной комнате с моей знакомой.
Необязательно, что я пошёл в общагу прояснить для себя этот случай. Просто приходил я в жильё своих знакомых очень часто.
И в этот раз я пришёл, оставил на вахте документы и, взбежав на второй этаж, начал посещать чуть ли не по порядку комнаты своих приятелей и друзей. Общался, пил чай.
Нина жила на третьем этаже. Когда-то на первом курсе я был безответно влюблён в её подругу… Да, как-то не состоялась та любовь, но Нину я особенно не замечал, увлечённый её соседкой по комнате.
Совершенно неожиданно она начала хорошеть и к третьему курсу стала невообразимо притягательной для мужских глаз. Не была красавицей, такой шикарной, но стала очень женственной, с идеальными формами фигуры, с озорным блеском в глазах, мне стала она нравиться – до прилива нежности во всём, не склонном к сдерживанию организме. К третьему курсу она стала жить в другой комнате, с другими соседками.
Я начал к ней подкатывать. При встречах стал выказывать, как мог для своего неумелого возраста, знаки внимания, приглашал в кино, пытался приобнять. Но она отстранялась, говорила мне:
– Шурик, у меня есть жених, я не могу…
Говорила она так, но видно было, что совсем отказаться от моего внимания она не хочет.
Во всех этих любовных делах, где существует масса условностей, я был не спец.
Становился я немного туповатым и не знал, что делать, как увлечь девушку и начать развивать отношения.
Я зашёл к ней. Она была одна. Мы сидели, пили чай, я шутил, и она с удовольствием смеялась. Но я уже больше не заводил разговоров о своих чувствах. Ведь получил отказ… Мы перешли к обсуждению этого страшного случая с гибелью девушки. И Нина сказала, что на самом деле, возможно, это самоубийство.
– Почему так думаешь?
– Да она вела дневник. Он остался у меня. Кое-что написано там…
Мы не были с ней очень близки, мало было общих знакомых, которых можно было отнести к совместным друзьям, но она обо мне, несомненно, знала много. Поэтому я решился попросить её:
– Нина, а не могла бы ты отдать мне этот дневник? Ты же знаешь, что я пишу, то есть хочу стать писателем, и мне могут пригодиться знания о людях. А в дневниках раскрываются личности больше всего.
Нина задумалась на какое-то время и всё-таки отнеслась к будущим моим претензиям на писательство очень серьёзно, иначе бы не встала из-за стола и не принесла из-за ширмы дневник этой девушки, отдала