– Некогда объяснять, Николай. Срочно надо собираться. Мы с переписчиком уходим первыми. Пойдём тропинкой по берегу до ближайшего селения.
– Боже, – взмолился переписчик, – но это километров семь, не меньше. Я не дойду.
– Дойдёшь. Я тебе говорил не напиваться. Иди, собирай рюкзаки, – и дальше обратился Главпут к Николаю: – Найди Ноя. У него касса. На катере с ним добирайтесь до города. Не связывайтесь по телефонам, могут отследить… Предупреди всех, кого сможешь, чтобы собирались на запасном месте. Ну всё… иди.
Главпут и переписчик быстро собрали рюкзаки. И вышли из помещения, даже не соблюдя ритуал: не посидели на дорожку.
Главпут пустился в бега. Он быстро шёл с рюкзаком за плечами, направляясь к краю широкого пляжа базы. За ним еле поспевал переписчик. Он охал и ахал, порой переходя на бег, чтобы догнать Главпута. Вот они подошли к окончанию пляжа. Прошли мимо весёлой компании отдыхающих. В тенёчке, под лиственной кроной дуба, балдел народ. Напитки и угощения расположились на простынке, расстеленной на траве. И вокруг неё гомонили люди.
Свернул Главпут на начинающуюся от этого места тропинку и пошёл по ней, поднимаясь вверх. Метров через триста спугнули они прячущуюся в кустах рядом с тропинкой полуголую пару. И мужчина, и женщина побежали между деревьев, прячась за дубами и липками. Бежали они, наверное, как первые люди в раю, познавшие добро и зло. Но им не было грустно. Они, смеясь, уходили подальше в лес, где их не увидели бы ни чьи любопытные глаза. Не было, кажется, ни у кого здесь мысли о необходимости какого-либо спасения.
Никто не хотел спасаться. Всем было и так хорошо в этом наполненном солнцем и чистым воздухом прекрасном месте отдыха. Да и что говорить, если задуматься глубоко и быть честным перед самим собой, не кривить душой и не жаловаться на судьбу…
Ведь почти всех устраивает эта жизнь. То весёлая, то грустная. Порой горькая и трудная. Но радости, которые она периодически доставляет, позволяют терпеть эти временные трудности и лишения…
Главпут шёл широкими шагами, уверенный в своём спасении от полиции, и уверен был в этом пути, который вёл его в другое селение, откуда он мог бы спокойно уехать подальше от опасного места.
Ему не было трудно идти, подниматься в подъём, а вот его спутник явно сдавал, уже стонал, и спотыкался, и просил привал. На остановку – не было времени. И Главпут шёл и шёл.
Он был силён, как человек, этот Главпут. И дух его трудно было сломить неурядицами земной жизни. Но если он и мог здесь кого-нибудь спасти, то это своего соратника, который с каждым шагом всё больше слабел. Тогда взял Главпут и его рюкзак, повесил на своё плечо. Это было нетрудно, не труднее, чем Христу нести на Голгофу Свой Крест. И даже нечего сравнивать. Масштабы и задачи разные.
Но откуда-то бралась уверенность и непреклонность в выбранном пути. И шёл, и шёл Главпут, и деревья словно склоняли на плечи ему ветви…
Дневник попавшей под поезд
Этой дорогой ходил я часто. Чуть ли не через день.
Шёл от своего дома, находящегося почти за чертой