3 То самое чувство: Послевкусие
Слушая начитку статьи о течениях и направлениях в современном искусстве Аллой Николаевной – настаивающей, чтобы я, по западным традициям, звала ее исключительно по имени, – я с трудом ее понимаю, потому что никак не могу сосредоточиться на занятии. Ни на этом, ни на всех предыдущих на этой неделе, включая уроки в школе. Ее безупречная, без намека на характерный русский акцент, английская речь не доходит до моего сознания. Сидя перед экраном лэптопа, мне с трудом удается сохранять заинтересованное выражение на лице. Из всего услышанного мозг регистрирует лишь обрывки информации – упоминания о цветовом поле, о фигурном экспрессионизме, о минимал-арте, но никакой конкретики. Вся надежда только на то, что она не успеет дочитать статью до конца и не станет гонять меня по тексту, проверяя, насколько хорошо я слушала. Что-то я, конечно, смогу наплести, почерпнутого из школьного курса МХК, но сделать это на английском в моем в буквальном смысле разобранном состоянии будет весьма непросто. Я бросаю взгляд в правый нижний угол дисплея и в облегчении на секунду закрываю глаза – до конца занятия остается меньше четырех минут.
На том конце связи, в Бостоне, пищит запущенный на смартфоне таймер, и Алла говорит:
– Okay, Kira. Следующий урок пройдет в форме интервью. Я отправила на вашу почту статью и примерный список вопросов. Вы выступите в роли специалиста музея современного искусства. Выберите пару стилей из статьи и подготовьтесь к содержательному диалогу.
– Хорошо, Алла Ни… Алла. Я буду готова.
– Надеюсь, – преподша смотрит на меня проницательным взглядом. – Последние два занятия ты сама не своя. Едва ли слышишь, что я говорю, хоть и отвечаешь, надо признать, вполне по делу. Ты явно не в форме. Не знаю, что случилось за время коротких каникул, и не стану мучить тебя расспросами о причинах, просто соберись и сделай, что должна. Договорились?
– Простите, – еле слышно бормочу я, пристыженная тем, что воображала себя искусной конспираторшей, но, оказывается, англичанка, точнее, американка, читает меня, как открытую книгу. – Договорились. Конечно. Я обязательно подготовлюсь.
– Вот и отлично. Верю в тебя. Тогда до понедельника!
Она завершает звонок, и я шумно выдыхаю. Oh my God! Надеюсь, репетша одна такая проницательная и никто больше не заметил, что с прошлого понедельника я, мягко говоря, не совсем в себе. Иначе это провал. Все дни я хожу, старательно скульптурируя на лице выражение безмятежности с легким налетом скуки – именно так, по моему мнению, я выгляжу в своем обычном состоянии. И так как никто не задает неудобных вопросов, постепенно я уверилась в мысли, что у меня получается всех обмануть и замаскировать свои душевные терзания. Вызванные тем злосчастным знакомством с Викиным парнем, о котором не могу перестать думать, как ни стараюсь.
Возвращаясь к событиям того дня, я раз за разом задаюсь одним и тем же вопросом: На фига я согласилась сесть в его машину?!
Точнее, вопросов, начинавшихся