– Тебе показалось. – Янка смутилась и покраснела.
– Ну, краснеешь ведь, значит, врешь! – он толкнул ее локтем. – Говори, не бойся!
– Дело в том, что у моего деда такая фамилия. Вот я и подумал, а что, если эти люди мои предки. Знаешь, как зацепило! – она посмотрела на него.
– Представляю, – кивнул Петр.
Алексашка кимарил, сидя напротив. Вскоре и Янка укачалась и заснула, свернувшись в клубок, и положив голову на колени Петру. Он долго улыбался, глядя на спящую Янку, а потом в полголоса сказал проснувшемуся Алексашке:
– Да будет так! – он кивнул на Янку. – В дороге велю спать, а как на место прибудем, работать более, – и он провел ладонью по нечесаным вихрам Янки.
На следующий день карета остановилась у деревянного дворца. Правда, это было только название, внешне он напоминал высокий одноэтажный терем с различными хозяйственными постройками около. Петр вышел из кареты, разминая ноги. Протирая глаза, жмурясь от солнца, вылез Алексашка. Янка вылезла последней с заплечным мешком за спиной. Почесав уже давно немытую прическу пятерней, она надела бейсболку и огляделась. Вокруг дворца росло множество деревьев, прямо лес. Было полное ощущение, что дворец находится на необитаемом острове. И только приглядевшись получше, сквозь деревья, в низине были видны домики какой-то деревушки. От дворца вела тропинка, и за плотными рядами деревьев поблескивало озеро.
Из дворца выскочила проворная челядь и, махнув царю поклон, начала быстро разбирать вещи с экипажей. Петр и Алексашка вытащили только самое необходимое.
Янка схватила мотор и динамо-машину и пошла с ними во дворец. Интуиция помогла ей найти кабинет Петра. Посередине небольшой комнаты стоял стол, рядом лавки. Дальше стеллажи с какими-то инструментами, книгами. Ближе к окну был приспособлен верстак, на нем недоделанная модель корабля и столярные инструменты.
Янка примостила на верстаке мотор и динаму и очистила их от копоти. Потом оглядела комнату и подошла к иконе. Пошарила за ней и достала пузырек с желтоватой жидкостью. Понюхав, поняла, что это такое. Деревянное масло, подумала Янка, очень кстати. Она смазала маслом все до щелочки в динаме и моторе. Едва успела положить его на место, как вошел Петр. Они с Алексашкой перли тот самый сундучок. Увидев, что Янка полезла за икону, Петр слегка нахмурился. Поставили сундучок. Петр выпроводил Алексашку, сел на сундук и, строго глядя на смущенную Янку, позвал:
– А ну, поди сюда!
Янка нехотя подошла. Он поставил ее между колен и, зажав ими, заглянул в глаза.
– Ты чего там забыл? – он кивнул на икону. Янка покраснела как рак, чувствуя неприятности.
– Ну? – пытливо спросил Петр.
– Я мотор смазал, – пробормотала она, отведя глаза. – Ты меня накажешь? – она с тоской посмотрела на него.
– Нет,