В обеденный перерыв я решил осмотреться на вершине, начав с самого гребня, – так мне были прекрасно видны оба склона.
На востоке сбившиеся в кучки ели покрывали сотни ярдов склона, почти до самой вершины; западный же склон был совершенно безжизненным: ни на одном деревце не было ни единой веточки – почти круглый год, не считая трёх летних месяцев, вершину не покидают суровые ветра.
На юго-восточной оконечности горы сформировалась неровная каменистая возвышенность; подножие под её седловиной – сплошь выветрившаяся порода, а на протяжении последней пары сотен ярдов на пути к северо-западной оконечности всё усеяно каменными глыбами разной величины. Подойдя к ближайшей из них, я заметил в пятидесяти ярдах к западу сложенные полукругом, который изгибался в противоположную сторону от меня, камни высотой несколько футов, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что не природные силы, а человеческая рука выложила их таким образом. Я поспешил спуститься и чуть не провалился в узкую, но очень глубокую расселину в камне, которую окаймлял увиденный мной узор. Трудились здесь, без сомнения, сильные руки индейцев, о чём свидетельствовали разбросанные повсюду осколки ярко раскрашенной посуды. Расселина проходила с севера на юг, достигая шести футов в длину и приблизительно четырёх в ширину, и углублялась на десять футов до уступа с западной стороны. Здесь проход сужался настолько, что человеку уже было не протиснуться, и вёл дальше в кромешную темноту.
Радости моей не было предела. «Моя собственная пещера!» – восклицал я снова и снова. Мне доводилось слушать рассказы тех, кто служил пожарным наблюдателем на этой вышке ранее, – каждого из них я хорошо знал, – и все они говорили о найденных индейских бусинах и черепках, но никто ни разу не обмолвился об этом месте. Опустившись на колени с северо-западной стороны отверстия, я посмотрел вниз; на противоположной стене футах в десяти я увидел чёрную дыру, через которую вполне мог пролезть человек. Должно быть, это проход в большую пещеру, где жили люди, пользовавшиеся посудой, осколки которой были разбросаны возле моей вышки. И если мои догадки верны, то какие сокровища ожидают меня в пещере! Тонкой работы посуда, оружие и, конечно же, одежда! Не исключено, что я найду золото и серебро! Если бы только у меня были верёвка и какой-нибудь источник света, можно было бы как следует изучить проход.
Обеденное время подходило к концу, но я снова опустился на колени, на этот раз в паре футов под отверстием, и в расселинах меж камней почти сразу нашёл одиннадцать бусин, в том