В 1992 году я участвовала с отцом в одном спектакле. Его мы готовили с режиссером Виталием Ланским по пьесе «Из жизни дождевых червей» Пера Улова Энквиста о сказочнике Гансе Христиане Андерсене.
Папа играл Андерсена. В этом спектакле, кроме него, были заняты известные актеры театра им. Маяковского Надежда Бутырцева – она играла возлюбленную Андерсена, актрису Ханне Хейберг, Александр Лазарев, который играл Хейберга, а я играла старую мать Ханне, и еще в начале каждого действия у меня был танец-воспоминание Ханне о ее детстве, когда она училась в балетной школе. Отец был очень требователен к нам, но в первую очередь – к себе. Он замечательно играл Андерсена, пытаясь донести до зрителя духовную сущность замечательного сказочника. Андерсен в папином исполнении был добрым, влюбленным и веселым человеком – таким, каким и должен быть самый настоящий сказочник. В спектакле звучала музыка Альфреда Шнитке. С этой постановкой мы с большим успехом гастролировали по разным городам Америки.
Не менее удивительным, на мой взгляд, был спектакль «Господа Головлевы», поставленный выдающимся режиссером Львом Додиным. И снова отец играл не просто плохого человека. Как он сам говорил, эти плохие и даже отвратительные черты в той или иной степени свойственны большинству людей. Он создавал такой причудливый, но живой и узнаваемый образ. Это было настолько увлекательное зрелище, в котором сошлось буквально все: фантасмагорический спектакль, потрясающая постановка Льва Додина и великолепная игра Иннокентия Смоктуновского.
Великая роль отца – общепризнанная вершина его театрального творчества – образ князя Мышкина в спектакле «Идиот» в БДТ. На эту роль его пригласил легендарный Георгий Александрович Товстогонов. Увидев Смоктуновского в роли Фарбера в фильме «Солдаты», Георгий Александрович был потрясен его глазами, он увидел «мышкинские глаза». Сначала репетиции шли очень тяжело, несколько месяцев ничего не получалось. Но однажды в коридоре «Ленфильма» папа увидел человека, который, не смотря на спешащих людей, стоял отрешенно и был углублен в чтение какой-то книги. И весь его облик дал отцу новый импульс, что-то новое открылось для него в образе героя Достоевского.
Главной в папиной жизни стала именно эта роль. Работая над ней, он узнал, что надо, оказывается, не играть, а стараться БЫТЬ, жить в образе. Пытаться открыть внутренний мир героя, попытаться познать себя.
Образ князя Мышкина был решен на таком высоком уровне, что стал откровением не только в папиной творческой биографии, но и во всей театральной жизни страны. Отец часто говорил о Мышкине: «Я ничего не играл. На глазах жил, на глазах умирал». Из прекрасного человека, подобного ангелу, к концу спектакля уходил ум,