27 или 28 июля 1956 года Иннокентий Михайлович был зачислен в труппу Большого драматического театра в Ленинграде.
Я тогда еще оставалась в Москве. У Иннокентия Михайловича началась такая мучительная работа по поиску рисунка роли князя Мышкина, к тому же у нас произошла страшная трагедия. Первенец наш, наша девочка Надя, скончалась 6-ти месяцев от роду. Это был тяжелейший удар, и для того, чтобы его пережить, конечно, нужно было какое-то время.
Иннокентию Михайловичу нужно было входить в новую сложнейшую роль и одновременно переживать постигший нашу семью удар – это была слишком большая эмоциональная нагрузка. Иннокентий Михайлович целиком втянулся в работу, в ней он находил спасение от личных переживаний, и все было подчинено этой роли. Еще бы, такой образ! Князь Мышкин, Достоевский!
А я никак не могла оторваться от своего пошивочного цеха, от своей тоже любимой профессиональной деятельности, и я все еще оставалась в Москве. К тому же жить-то в Ленинграде было негде. Но в конце 1957 года я все-таки оставила свою работу и приехала в Ленинград. Уже с маленьким сыном. Бог велик. Он дает нам спасение. Послал нам сына, чудесного мальчика. Когда мы приехали в Ленинград, с большим волнением я пошла на премьеру «Идиота».
На премьере все для меня было удивительно. Я сразу почувствовала атмосферу Достоевского. Георгий Александрович Товстоногов – величайший режиссер. Как ему удалось создать такой шедевр? Думаю, и художники помогали, и осветители, был какой-то необыкновенный свет в этом спектакле. Как потом писали: это весна света, это Достоевский, это открытие. И, конечно, актеры потрясающие. Иннокентий Михайлович – это был живой Мышкин. Он вышел из Достоевского. Это не мои слова, так говорили выдающиеся деятели искусства и простые зрители. Евгений Алексеевич Лебедев – потрясающий Рогожин, фактура была такая, как будто это плоть от плоти Достоевский. Замечательный. И потом он был несколько обескуражен, что ему очень мало внимания оказывали. Всех так потряс Мышкин, что Рогожина как бы и не замечали. А Мышкин… Премьера – это же не единственный спектакль, а только начало начал. Перед артистом открывается возможность двигаться дальше в унисон с Достоевским. Пришел на спектакль внук Достоевского, посмотрел, пошел за кулисы к Иннокентию Михайловичу и сказал: «Иннокентий Михайлович, вы – гений». Это откровение Мышкина всем уже дало понять, что явился новый великий актер, гениальный актер, который нес с собой удивительный дух, атмосферу Достоевского, жизнь Достоевского.
Что тут сказать? У Иннокентия Михайловича началась совершенно новая жизнь. Как говорят, он в одночасье