Она бы не обиделась, даже обрадовалась бы, но мне самой такие проблемы не нужны. Мало ли чего: мама решит в школу наведаться, объясняй потом, что да как. К тому же, Нинка если б и ударила, то не по губам, скорее бы пощечину вмазала. Наши с ней драки и драками-то не назовешь. Просто озлобилась на меня девчонка еще в начальных классах. Я сама виновата была, предала ее, прекратила с ней отношения ради своего нынешнего друга. Вот Нинка теперь и старалась показать, что мне без нее обязательно должно быть плохо, а плохо сама и делала. Да и ладно, это можно назвать своеобразной любовью: подумаешь, пару клочков волос друг другу выдрали да слов обидных наговорили. Я уже и не представляю себе иную школьную жизнь.
Вдоволь наобнимав свою голову и до самых кончиков пальцев на ногах прочувствовав зубную боль, я переползла на кровать. Спать не хотелось. Боже упаси, чтобы опять какая-нибудь чушь приснилась. Поэтому по привычке потянулась к тумбочке и, взяв ручку и ежедневник, начала писать. В мельчайших подробностях я описывала свои ночные кошмары и сегодняшнее утро, чтобы потом попробовать разобраться в этом безумии.
Когда же закончила свое занятие, боль в голове казалась незначительной.
Осторожно вернула ручку и дневник в тумбочку, стараясь как можно тише прикрыть потом дверцу, и медленно встала с кровати. Попытала счастье, собравшись заправить постель, но с каждым резким движением по вискам начинало ощутимо стучать. Так что, решив отложить это занятие до обеда, поплелась к шкафу и, сжав зубы, рывком открыла двери: тут уж деваться некуда, не в пижаме же в школу отправляться. Двери все равно клацнули петлями, поцарапав этим звуком мой затылок. Пришлось замереть на несколько секунд, чтобы перетерпеть приступ боли, а затем окунуться в маленький мир моей одежды.
Главными критериями моего стиля, в который периодически совала свой нос мама, являлись: удобство, желательно темные тона, спортивная обувь и махровый напульсник, с которым я никогда не расставалась весь последний месяц. Так что сборы не заняли много времени.
Как можно медленнее и не до самой кожи погладив непослушные волосы расческой, выглянула в зал, прислушалась: звуки разговора доносились справа, из кухни, – и мелкими перебежками прошла через огромную комнату, на сей раз нырнув в дверь слева.
Ванна располагалась по соседству со спальней брата и напротив комнаты родителей, а двери в нее никак не могли починить, сродни дверям в мой шкаф: скрипели, как заржавевшее колесо. Вот и приходилось, если кто-то спал, как можно реже использовать ванную и топать к умывальнику. Сейчас же все семейство поднялось, и никто не мог недовольно скривиться. Минута дела: самой, что ли, смазать эти чертовы двери?..
На сей раз моя головушка отреагировала на скрип не так яро. Вот только зубы почистить мне удалось с трудом и частично, и тут уж виновата была моя расшибленная десна. А разбитая губа все еще бросалась