А может быть, и Гарольд пусть уходит? Тогда время в Королевстве замрет, и Саранча никогда не уничтожит замок, построенный Обероном…
Где сейчас Оберон?
Над головой каркнула птица. Через секунду на песок рядом свалился Максимилиан – его рубашка выбилась из черных вельветовых штанов. Приземлившись, он аккуратно заправил ее на место.
– Разведчик из тебя… своеобразный, Лена. Ты специально их дразнила, что ли?
– Извини, – пробормотала я сквозь зубы. – Я думала…
– Ты думала, пару раз грохнешь молнией из посоха – и они разбегутся?
– Они первые напали…
– Иногда мне кажется, что ты думаешь не головой, а навершием посоха, – Максимилиан усмехнулся. – Ну, чего ты? Тихо, тихо, я пошутил…
Я отодвинулась. Он был прав; в пустыне царила тишина, будто в склепе, и только земля чуть подрагивала. Или мне казалось?
– Максимилиан, что, если остановить в Королевстве время?
– Навсегда? – Он соображал очень быстро. – Кому-то из магов перейти к вам?
– Ну… тебе-то все равно где жить!
Я перевела дыхание. На самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы Максимилиан оставался в нашем мире навсегда. Лучше бы он нашел себе какое-то другое место для обитания.
– Мне-то, допустим, не все равно… Ну ладно: я навсегда перейду к вам. Все здесь перестанет двигаться, расти, жить… Зависнет, замрет…
– Это лучше, чем верная гибель, – сказала я не очень уверенно.
– Не получится, Лена.
– Почему?
– А почему Стелла живет у вас, а время здесь не остановилось?
– Она перестала быть частью Королевства…
– Вот и думай.
У него был вид учителя, изрядно утомленного тупостью ученицы. Я почувствовала, как краснеют уши; конечно же. Маг, сбежавший накануне испытаний, недолго останется частью Королевства. Когда некромант окончательно приживется в нашем мире – время здесь потечет опять, и орды Саранчи двинутся к городу…
– Ладно, Максимилиан. Я все поняла. – Язык во рту казался чужим и жестким, как плохая конфета. – Похоже, у меня нет выхода… Я встану с ними на стене. Вместе с Гарольдом. Какое-то время продержимся.
– Идиотка, – сказал он удивленно.
– Что?
– Ничего, это я о своем, – он ухмыльнулся. – Это к тебе не относится.
– Не относится?!
Он примиряюще поднял руку:
– Извини. При виде благонамеренных дураков я забываю о хороших манерах, это правда.
Я направила посох некроманту в грудь.
– Тихо, тихо, я ведь извинился! – Он опять ухмылялся, очень довольный. Было бы чему радоваться.
Песок хрустел у меня на зубах. Поднимался слабый ветер, по дюнам ползли, извиваясь, змейки летучих песчинок. Кажется, приближался рассвет; я только