– Ручей, найденный мною в лесу, пересох, и на его берегу ничего не растет, – пояснил я. – Даже осока и та высохла.
– Ну вот, добрались, – пробурчал маг природы. – Весь юг охвачен засухой – Скиту придется потрудиться.
Скоро вернулся и маг воды, неизвестно где пропадавший. На его лице сквозила озабоченность, но он ничего не сказал. Мы не спеша пообедали. А потом двинулись дальше. Жара не спадала, но стала сухой, и попадались все больше иссушенных трав и деревьев с увядшей или вовсе опавшей листвой. Лишь самые старые из них неизменно стояли под безжалостными лучами – корни их глубоко ушли в землю, имея подпитку от подземных вод.
Глава 2
Помощь мага
Ближе к вечеру, изможденные зноем, мы добрались до деревеньки дворов в двадцать. Завидев колдунов, народ с радостными криками высыпал из домов и собрался вокруг нас на крошечной деревенской площади. Ко мне же обратились недоуменные и настороженные взгляды. Гаст, заметив их, возвестил, что я безобидный изгой, и внимание крестьян вновь переключилось на светлых магов. К Гасту подошел старейшина.
– Добро пожаловать к нам, почтенные, – старик поклонился Гасту. – Вы поспели вовремя – вода ушла от нас три дня назад, но поля, дающие нам пищу, еще зелены. Только деревья в саду сбросили свой цвет.
– Мы сейчас же примемся за это, – маг огня поклонился в ответ. – Мой товарищ, Скит, займется водой. А к Инведнису могут обратиться недужные – он неплохой врачеватель.
Скит немедля направился куда-то с частью крестьян. Они наперебой твердили о пересохшем колодце, единственном в деревне, и обмельчавшей речке. Инведнис оказался окружен несколькими стариками, и, выслушав жалобы каждого, полез в суму за необходимым лекарством. Гаст же расположился вместе со старейшиной за грубым дощатым столом под почти засохшим виноградником, завел неспешную беседу с ним о деревенских делах, попивая прохладное, похоже припасенное крестьянами на особый случай вино, и что-то записывая в толстую тетрадь.
Крестьяне увели лошадей колдунов. Один парнишка, чуть младше меня, глазел с простодушным восхищением на Шэда и робко предложил отвести жеребца в конюшню.
– Я сам. Только покажи, где. И присмотри, чтобы к нему и близко никто не подходил. Это боевой конь – откусит руку или проломит копытами башку. Понятно?
Парнишка в ужасе затряс головой и уже, наверное, жалел, что предложил мне помощь. Но деваться некуда, и он повел за собой. Конюшня оказалась амбаром. В глубине его устроили сновал. Здесь не было не то что денников, но даже ни одного захудалого стойла. Пара деревенских кляч ютилась с одной стороны, привязанные к вбитым в землю столбикам. С другой стояли лошади моих попутчиков.
– Отлично, – процедил я сквозь зубы. – Извини, Шэд…
Я расседлал его. Полез в торбу, достал путы и принялся стреножить жеребца. Зубы Шэда сомкнулись на воротнике куртки, и он потащил меня от себя.
– Знаю,