Что ж…
– Знаешь… Мне не нужен гид, – разворачиваюсь всем телом к Войнову.
Пытаюсь забрать свой рюкзак, но он быстро поднимает его вверх так, что мне придётся прыгать на месте, чтобы дотянуться.
Прыгать я не собираюсь, да и унижаться и умолять его вернуть рюкзак – тоже.
– Послушай, я не хочу ругаться… Давай ты просто пойдёшь по своим суперважным делам, и мы забудем обо всём этом.
– Хорошее предложение, – к нам вдруг подходит какая-то девчонка. – Отдай ей рюкзак, и я сама проведу для Вари экскурсию по школе.
Девушка выглядит достаточно решительно. А вот сероглазый переводит ленивый взгляд на неё и отрицательно качает головой.
– Прости, Вась, – обращается он к ней. – Сначала я, потом по росту.
И, видимо, устав от этой незатейливой перепалки, засовывает мой рюкзак под мышку и неторопливо выходит за дверь. Весь класс тоже неторопливо вытекает в коридор. Моя персона им не так интересна.
– Вот придурок, – фыркает моя заступница. – Не обращай на него внимания. Уже завтра он переключится на кого-то другого. Он у нас это… непостоянный в своих пристрастиях.
Она снова фыркает, а я непроизвольно начинаю улыбаться.
– Я – Василиса, кстати, – девушка протягивает мне руку, которую я с благодарностью пожимаю. – У нас ещё будет время пообщаться, Варя. Но сейчас тебе лучше найти Войнова и всё-таки вернуть свой рюкзак. Одному Богу известно, что у этого парня на уме.
– И всё равно – спасибо, – обхожу Василису и выбегаю в коридор.
Войнов дожидается меня у лестницы. Я сразу замечаю, что у него нет моего рюкзака. Это немного… ну… самую малость начинает подбешивать.
Приблизившись к парню, сразу перехожу в наступление:
– Верни мой рюкзак и иди уже…
– Куда? – резко обрывает он меня, уставившись своими надменными глазами.
Мне приходится задрать голову вверх, чтобы заглянуть в его лицо. Мы сверлим друг друга недобрыми взглядами, и кажется, время в этот момент замирает, а воздух между нами накаляется до предела.
Сейчас я в деталях могу рассмотреть его лицо. Серые глаза, почти чёрные брови и такие же волосы. Крепкий подбородок. Пухлые губы, растянутые в издевательской ухмылке. Горбинка на переносице – вероятно, его нос был когда-то сломан. Шрам под бровью, почти на веке.
Странно, но раньше я никогда не старалась найти столько деталей на чужом лице…
– Так куда мне пойти? – Войнов понижает голос до угрожающего шёпота.
На языке вертятся два десятка ругательств, но я, проглотив их, произношу спокойным голосом:
– Будь так добр, Тап, верни мне рюкзак.
– Только друзья могут называть меня так. Ты мне не друг.
Его тон такой же ледяной, как и взгляд. Кажется, у меня от этого парня уже глаз дёргается.
– Я вообще никак не буду тебя называть, – отрезаю.
Развернувшись, смотрю на одноклассников. Они стоят неподалёку, наблюдая за нами.
Наверняка