«Никогда не просите, сами придут и дадут…»7, – подумал О.
Да, он тоже любил произведения Мастера и считал, что его мысли часто очень кстати, а кроме того – не засоряют голову, поэтому вспомнить порой их считал делом полезным.
Вместо обеда он решил прогуляться к морю, которое было всего лишь в сотне шагов от отеля. На пляже было немноголюдно.
– Только прибыли? – спросил его молодой мужчина.
Спросивший это явно не собирался купаться – светлый костюм с тёмной рубашкой больше подошли бы для прогулок по городу с заходом в недешёвые рестораны, а не для пляжа. Длинные чёрные волосы и взгляд добавляли в его внешность что-то орлиное.
– Доброго и вам дня! Совершенно верно, – ответил О.
– И сразу на пляж. Извините, я не поздоровался. Как-то к незнакомому человеку – не очень. А вот спросить о прибытии – вполне уместно. Не считаете?
– В общем-то, согласен. Юрий Мефодьевич, – представился О. – Теперь мы наполовину знакомы, – он протянул ему свою руку.
– А теперь – полностью: Максим, – ответил на рукопожатие мужчина. – Видом любоваться изволите?
– Отнюдь! Купаться изволю! Причём – очень сильно изволю. Иначе, зачем на моря ехать? Хотя, знаете… Вы, пожалуй, правы, буду любоваться, только, находясь внутри этой красоты… – Юрий Мефодьевич сбросил одежду и радостно побежал к волнам, которые манили, как люди указательным пальцем – к себе, от себя.
Море – тёплое и солёное, ласковое и зовущее. Похожее на женщину, но почему-то в русском языке оно среднего рода. Может, потому, что и на мужчину оно похоже: сильное и жёсткое, грозное и ревущее…
Нет, всё же на женщину – больше, особенно в часы рассветные и закатные, красиво так, что захлебнуться от нахлынувших чувств можно. Причём – как в прямом, так и в переносном смысле.
Как приятно, море, оказаться в тебе, среди волн. Чтобы ты смыло всё лишнее да ненужное…
О наслаждался каждым своим ощущением, медленно плывя по-морскому, именно так в его детстве называли стиль «брасс». Воздух казался таким же солёным, как и море, и слегка щекотал его ноздри. Хотя вода для кого-то была не совсем тёплой – всё-таки, пусть хоть и турецкий, но всё же ноябрь – О прохлады не чувствовал, в российской проруби водичка явно похолоднее была. Он скользил по воде, погружался в неё. В этот момент весь мир через капельки воды, которые попадали на ресницы, переливался всеми цветами радуги.
Море он – впрочем, как и большинство людей – любил очень. Когда выпадала такая возможность, то свой километрик проплывал ежедневно обязательно…
Выйдя из воды, Мефодьевич подставил своё тело ещё тёплым ласковым лучам солнца.
– Лихо, вы! Не холодно столько плескаться-то? Не май-месяц! Впрочем, в мае водичка здесь не теплее, – Максим стоял на прежнем месте, хотя в нескольких метрах от него находились удобные шезлонги.
– Вода – парное молоко. Одно сплошное удовольствие. Но мне