Скотт, естественно, ничего этого не замечал, он продолжал видеть в ней ребенка, всегда проявляя к ней заботу и доброту, и ни на миг не задумывался о том, что являлся объектом ее обожания. Первый год совместного проживания был и для него непростым испытанием: мачеха не вызывала в нем ничего, кроме откровенного недоверия. Стараясь как можно реже испытывать на себе давящую атмосферу особняка, он часто уезжал в Глазго, чтобы встретиться там с товарищами. Его прежние однокашники по пансиону составляли довольно большую группу, к которой регулярно присоединялись новенькие, и весь этот молодняк, только вступавший в жизнь, с удовольствием обменивался друг с другом уже имевшимся у него жизненным опытом на вечеринках, где вино лилось рекой. Скотту было хорошо в этой компании, он был общительным и восторженным юношей, и уж, конечно, от девушек не укрылись ни его бесподобные синие глаза, ни очаровательная улыбка. И если он не стремился распространяться о жизни в поместье, то с удовольствием рассказывал о винокурнях, работа в которых, казалось, вызывала у него все возраставший интерес. То, что он прежде принимал за неприятную нагрузку, на деле оказалось увлекательнейшим занятием. Он уже рассматривал разные способы усовершенствовать производство, излагая их отцу, начинал завязывать более тесные отношения с его партнерами по виноделию и опытными служащими. А вот прядильное дело, честно говоря, ставило его в тупик. Ткачество тартанов[5] очень вдохновляло его мать, но только не его. Тем не менее он чувствовал себя обязанным уважать ее память и, следовательно, не запускать производство, держать его на плаву. Вот кого ему для этого не хватало, так это хорошего дизайнера. Он рассказал об этом своему лучшему другу Грэму, с которым проучился почти целиком весь курс в свое время в университете, и тот представил ему молодую и красивую женщину. Звали ее Мэри, и тот факт, что она носила то же имя, что и его мать, очень позабавил Скотта. Увидев в этом «перст судьбы» и оценив ее рекомендации, он предложил ей работать у него на фабрике. Несмотря на то что Мэри была еще начинающим дизайнером, она уже добилась некоторых успехов в солидных фирмах, но главное, она была хорошенькая, умная и воспитанная.
И вот в один прекрасный момент, когда они, работая вместе на фабрике, склонились над эскизом, обсуждая его, Скотт и Мэри вдруг поняли, что они по-настоящему нравятся друг другу. Однако, чтобы избежать сплетен на работе, они решили, что будут встречаться только вне поместья. В Глазго они стали обходить стороной центральные пабы,