Выборы в истории Российского государства в IX – начале XIX века. И. В. Минникес

пользу небоярского происхождения сотских говорит то, что в грамоте о сделке, где сотский выступал свидетелем, «он упомянут после кузнеца».[553] С другой стороны, летописец часто указывает на значительность социального статуса сотских: иногда их имена стоят рядом с посадничими. Так, в составе посольской миссии к Всеволоду в 1195 г. отправили «Мирошку посадника и Бориса Жирославлича, и Микифора соцкого», а в следующем году за Ярославом были делегированы «прежни моужи и съцкии».[554] Как отметил О. В. Мартышин, «по ранним сведениям сотские, выступавшие как представители старейших с военными и дипломатическими миссиями, были боярами».[555] Все эти факты заставляют усомниться в том, что должность сотского была узурпирована единственной социально однородной группой.

      Аналогичное заключение можно сделать и относительно социальной принадлежности уличанских старост. В. А. Буров объединил различные позиции относительно этой проблемы в два направления. Первое, представленное И. Д. Беляевым, А. И. Никитским, Н. А. Рожковым и Я. Н. Щаповым, называет уличанских старост «выборными лицами из бояр». Вторая позиция, которую разделяют И. Э. Клейненберг, А. А. Севастьянова, В. Ф. Андреев и сам автор, допускает, что «небоярское население Новгорода также имело доступ к уличанским должностям».[556]

      Думается, выборная администрация формировалась из различных слоев населения, и связывать какую-либо должность ниже посадника с определенной социальной группой неоправданно.

      Одно лишь происхождение не давало человеку оснований претендовать на выборную должность. Социальный критерий в рассматриваемый период был тесно связан с имущественными требованиями.

      Учитывая, что выборные должности, скорее всего, не оплачивались, постоянный доход обеспечивался за счет личных средств избранного лица. Исключением был лишь князь, получавший вознаграждение и содержание от пригласившего его города. Зачастую кандидат на княжеский стол вообще не имел собственных источников дохода: принятый Полоцком в 1158 г. Рогволд Борисович был до нитки обобран братом «вземше под ним волость его и жизнь его всю».[557]

      Относительно посадника и тысяцкого имущественный критерий можно выделить с большой степенью достоверности.

      Во-первых, документально доказаны значительные размеры их землевладений. По подсчетам А. В. Арциховского, тысяцкие Берденев и Есипов (XV в.) имели по 9 вотчин, посадник Кузьма Феофилатов – 13, Яков Федоров – 10, Василий Казимир – 14.[558]

      Во-вторых, судя по летописным сведениям, они обладали весьма значительными богатствами помимо недвижимости. Об этом говорят описания тех случаев, когда недовольство населения должностными лицами выливалось в разграбление имущества. Показателен в этом отношении бунт горожан в 1208 г. Рассердившись на посадника Дмитрия «с братие», горожане «…идоша на дворы их… и имение и богатство их поимаша и села их… и потаеныа сокровища их изыскаша, и поимаша без числа