Она грубовато толкнула Тарико в бок и тут же вкрадчиво спросила:
– Есть еще что-нибудь пожевать? Вчера ты отдала мне половину рогули, может, припрятала хоть кусочек за пазуху?
– Прости, больше ничего.
При мыслях о еде, Тарико судорожно вздохнула. На третий день пересылки у нее сложился нехитрый план, – она перестанет принимать пищу и однажды не проснется на побудку. Жалкий паек она дважды отдавала другим арестанткам, те смотрели насмешливо, словно разгадав ее задумку, но быстро хватали овощи и хлеб.
– Эй! Ты спишь на ходу? Меня зовут Саири, а как твое имя? Может, заселят в один барак и станем дружить. Выглядишь, правда, неважно.
Ответ Тарико заглушил звук горна, и соседка решила, что ее игнорируют.
– Не хочешь говорить и ладно! Все равно скоро получим номера.
Впереди послышался грозный окрик, колонна остановилась напротив небольшой трибуны. По бокам столпилась охрана. Шестеро мужчин в коротких кожаных куртках оценивающе рассматривали толпу замурзанных, уставших осужденных. Выше на постаменте скучали офицеры в теплых плащах.
Словно очнувшись, Тарико спросила соседку:
– Я думала, за нами будут присматривать женщины. Разве так можно?
– Присматривать? – издевательски бросила Саири. – Думаешь, здесь больница или школа? Сколько тебе лет? Я бы дала не больше семнадцати.
– Я старше. А кто этот человек на трибуне? Что он говорит?
– Хозяин этих сараев, наверно. На петрианца не похож. Слишком крупный.
Саири пробормотала ругательство, сзади напирали, пришлось поспешить. Начальник лагеря коротко приветствовал новую партию арестанток, а потом его подручные начали сортировку, требуя назвать возраст, судебную статью и срок.
– Смотри, что творят гады, – усмехнулась Саири. – Тех, кто моложе и милее отводят в сторону. Неужели дадут работу полегче? Нам повезло. Я бы хотела быть прачкой или торчать при кухне, а не в торфяных ямах.
Тарико плохо расслышала последние слова, ее несло потоком вперед, к трибуне, над которой возвышался мрачный человек с непокрытой коротко остриженной головой. Он равнодушно просматривал документы, изредка бросая взгляд на работу помощников внизу. Некоторым женщинам задавал вопросы.
Оказавшись прямо перед ним, Тарико внезапно успокоилась и подняла подбородок, как на поверке в художественной студии.
– Твое имя?
Она ответила четко и вместо того, чтобы следовать за Саири, как требовал жест охранника, вдруг обратилась прямо к начальнику с предложением:
– Я могу обновить буквы над оградой. Я сделаю это хорошо и принесу пользу.
– Что? – Субад оторвал взгляд от бумажной кипы и впервые уставился на странную девушку в дорогом светлом пальто. Вызывающе дорогом для здешних мест. – Какие еще буквы?
Он с утра был не в духе, как частенько случалось накануне дождя, а потому хотел скорее закончить унылую процедуру приемки, чтобы вернуться