– А надо?
В баре сменился музыкальный фон, может, из-за того что готовилось выступление группы, а может, просто за стойкой надоела эта долбежка из техно, которая рубила последние минут пятьдесят.
– Так это же Фаррух! – воскликнул Гарик. «You don`t fool me» зазвучали в «Подшипнике».
– Это с последнего альбома, – вспомнил я. – Они записали его, когда Фредди уже знал, что вот-вот умрет от СПИДа, и он даже не успел доделать его, уехал в Лондон, объявил всем, что болен, и умер. Альбом доделывали уже без него, и вышел он только через несколько лет после его смерти…
– По-моему, это… Это как-то даже символично, не находишь? Вот так вот уходить? – Гарик немного подтанцовывал, размахивая пальцами.
– Да, есть тут нотки диско. Недооценённый альбом все-таки…Такие люди как Фредди, Леннон или Цой, например, – это что-то особенное… В их голосах и есть вечность, есть человечество.
– Для тебя, снова для тебя, а кому-то вообще плевать, ну вон тому чуваку, который родился в 10-е, ему плевать на твою эстетику в музыке! Ему бы попеть, как ты говорил: «25 см в чью-то глотку затолкать». Ты знаешь его трек-лист?
– Послушай, Игорь. Люди же боятся войны? Людям страшно, что на них нападут и убьют, что все это происходит не по их воле и нужде… Людям страшно умирать. Это естественное отвращение к смерти, от этого страха быть убитым, ну зачем тебе это? Зачем ты хочешь это делать? – мне эти мысли никак не давали покоя.
– Мен, знаешь… Я просто не вижу для себя другого выхода, вот и всё. Не стоит тут особо углубляться, кто прав, а кто виноват, я хочу проживать так, как вижу, мне мозги мои никто не промыл, просто тянет меня туда, вот и все! И я сделаю это.
Остальное время мы дослушивали трек «Квинов». Я думал о том, что сказал мне Гарик. Но благодаря его маниакальной идее я почти забыл о «Варанаси». А может, из-за пива.
Бокалы опустели. Мы стали собираться. В баре болтали громче, начала выступление группа, что чекалась недавно, теперь из-за «живой» музыки все стало казаться ещё суматошнее, и объём приобретал сжатые формы. Ещё больше сдавливало голову. И она вдруг окончательно поддалась пиву, которое теперь стало выглядеть неподъёмным.
«И эти ветры принесут зарю
И по улицам вновь поплывут
Ноты тепла. Ноты тепла…».
Кто-то принялся подпевать музыкантам. Остальные просто продолжали болтать, и всем было все равно, что там они играют и поют. Может, Гарик в этом прав? Хотя он противоречит сам себе. А я ещё раз взглянул в их сторону. Счастливые улыбки музыкантов – от их лиц и мокрых лбов веяло удовольствием от совершаемого. Наверное. Лёгкая ухмылка проскочила и на моём лице. Всё это, одновременно происходящее со мной, всё больше стало походить на сон. Мы с Игорем пошли к метро. Выкурили по сигарете и попрощались. Он остался дожидаться такси, а я спустился в метро.
И я не заметил, как уже заходил домой – охмелевший, сонный, раздражённый. Еле-еле снял тяжкие