– Чувак, тут осознанно и по любви, с презервативами, без боли, речь о том, что никто не залетит, если они любят друг друга, что плохого в этом, если они займутся сексом?
– Гарик, ты, конечно, извини, я думаю, это странно как минимум, потому что сестру воспринимаешь иначе…
– Это ты так воспринимаешь! Не все, не все так. Кто-то видит в ней любовь всей своей жизни и его спасение здесь! И пару раз с ней даже потрахается на досуге. Я хер знаю, где эта грань морали на сегодняшний день зарыта, ты сам видишь, как мы тут вращаемся и чем мы увлекаемся… Фильмы и сериалы стирают напрочь все границы, и нам в целом становится все равно. Постепенно. И, может быть, так оно и надо. Отцы и дети. Правильно? Старики, окружающие нас, постепенно уходят, а у нас появляется миллион разных принадлежностей к чему-либо от нашего благополучия что ли, которое и ведёт нас к этому самому расшатыванию всех клише и стереотипов, свертыванию всех тормозов. Потом посмотрим, что будет с людьми, когда мы с тобой будем стариками, если доживем, конечно. Ты не религиозный фанатик случаем? А то что-то много у тебя морали выпирает!
– Ты противоречишь сам себе, Гарь. Причём тут вообще религия? Неужели человек должен обязательно быть причастен к ней, если у него есть свои, отличающиеся от общепринятых на сегодня моральные принципы, которые он не хотел бы нарушать из-за того, что это просто неприятно и дико! И вызывает рвотный рефлекс! Мне не нравится, когда какой-то режиссёр через насилие стебёт общество потребления или экологию, восславляя маньяка, расчленяющего людей. Мне просто это не понять, понимаешь?! И все вдруг его защищают, что этот маньяк просто вынужден был убивать, но ведь у этих людей были свои планы на жизнь, свои стремления… Она же разве не принадлежность? Разве нет? Этот маньяк погубил жизни обычных людей…
– О, Егорян! Ты такой положительный, оказывается! – он качал головой. – Тебе надо было идти ловить всяких отморозков, – он отпил пива, – уж больно ты категоричен, на хрен, людей вообще не стоит защищать и осуждать. Они творят что хотят. Мясо. И мне кажется, рано или поздно вообще все грани сотрутся… И люди будущего, вполне возможно, станут такими все более гибкими и бесчувственными кусками дерьма, рискующими налево и направо. Может, это и есть наш путь, и конечная степень эволюции, что нет никакого там общепринятого мнения и нет никакой общепринятой веры, и все эти рамки не имеют значения. И тогда мир окончательно сойдёт с ума, и мы переубиваем друг друга на хер, или искусственный интеллект просто тупо выживет нас отсюда, или нас всех убьёт вирус! Только декорации сменятся! А может, будут все такие стерильные, как ты?
Он снова засмеялся.
– А ты когда такой толерантный стал?!
Но Гарик продолжил своё, словно и не заметил моего вопроса или сделал вид.
– А может даже… люди смогут перенести свои ощущения… Или человеческое сознание можно будет описать… И тогда вот все совсем замкнётся…
– Гарик,