Уэрт, который, похоже, единственный остался с нею в кубрике, подошел поближе.
– Он все забрал?
– Почти.
И винить Салли могла только себя. Ведь Пинки предупреждал ее, но она была слишком уверена – и в себе самой, и в том, что подобное просто не может произойти на корабле под командованием такого человека, как капитан Маколден. Гамидж доказал, что она ошибалась. И в результате ей придется хранить эту тайну – так же крепко, как Пинки, судя по всему, намерен хранить ее секрет.
– Что ты будешь делать? – спросил Уэрт. Его покрасневшие глаза казались невероятно большими.
– Постараюсь извлечь наибольшую пользу из того, что осталось.
Да, прежде чем окончательно распрощаться, следует раздать то, что сохранилось. Дома в Фалмуте все это ей не понадобится, а мальчишкам наверняка пойдет на пользу.
Уэрт непонимающе нахмурился.
– Так ты никому ничего не расскажешь?
– Наверное, нет.
Бледное личико мальчишки словно скукожилось от разочарования, и Салли поспешила объяснить:
– Выслушай меня, пожалуйста. Моим первым побуждением было сообщить о случившемся капитану, поскольку я не сомневаюсь, что он не потерпит воровство. Однако у меня нет убедительных доказательств, что мои припасы похитил именно Гамидж, ясно только, что они исчезли. Гамидж наверняка обо всем позаботился. Он, похоже, достаточно хитер и осторожен, чтобы его так легко было поймать. Вряд ли украденное сейчас при нем.
– Я не понимаю. – Уэрт, явно сдерживая слезы, провел рукавом по носу. «Так его белые манжеты едва ли продержатся ближайшие две недели», – подумала Салли. – Зачем же он украл, если не оставит все это себе?
– Возможно, под его влиянием находится кто-то из экипажа – казначей или кто-нибудь с камбуза, – кто готов принять ворованное на сохранение. Или же он может припрятать все это где-нибудь, думая, будто я подниму шум и… Слушай, давай-ка посмотрим, не взломал ли он и твой сундук.
С этими словами Салли двинулась к сундучку Уэрта. Тот покраснел.
– Да нет, не взломал. Потому что он не заперт. Он забрал у меня ключ в первый же день.
– Черт возьми… У Уилла тоже?
Йен пожал плечами, попытался что-то ответить, но его нижняя губа затряслась, глаза заблестели от слез.
– Ну ладно, ладно… – Салли по-братски, а точнее, по-сестрински обняла мальчишку. – Все будет хорошо. Обещаю.
– Ничего хорошего не будет. Все просто ужасно. Я не могу здесь, не могу! – Голос Йена дрожал, скопившиеся слезы потекли по щекам.
– Успокойся. – Салли мягко сжала его руку. – Просто для тебя все это внове. Ты привыкнешь.
– Нет, не привыкну. Я не могу здесь оставаться. Я не хочу лазить по мачтам. И никогда больше этого не сделаю. Меня никто не сможет заставить.
К сожалению, смогут, угрожая поркой или чем похуже. Но она всеми